— Спасибо, Барни.
Он услышал, как Мэтью, второй санитар, провез тележку с доктором обратно по коридору, сработал электронный замок, и снова настала тишина. Оставив тележку в конце коридора, он вернулся вразвалку на пост.
— А ты, значит, новенький.
Уилл почувствовал себя, как на досмотре. За несколько секунд молчания Мэтью взвесил, измерил и разобрал его по частям. Нет, не частям. Они встретились глазами, и Уилл едва удержался от зеркальной ухмылки. По косточкам. Шестое чувство подсказывало, что с ним нужно быть настороже.
— Как тебе тут? — голос был тихим и вкрадчивым и удивительно ему шел.
— Интересно.
— Это пока что. Скоро все превратится в рутину. Обыденность. Скуку. Одни и те же лица, изо дня в день.
— Тогда что тебя держит?
— Редкие моменты развлечения, — Мэтью улыбнулся какой-то внутренней шутке, и Уилл почему-то вспомнил об изуродованной медсестре, — и приятная компания.
— Ты о заключенных или докторе Лектере?
— Хотел бы я посмотреть, как вы сработаетесь, да не судьба. Конец смены. — Он пожал плечами и, сделав два шага по ступеням, обернулся. — Ах да, доктор нынче наказан. Чилтон распорядился включить телевизор после десяти вечера на полную громкость на третьем канале.
Мэтью подмигнул и ушел наверх, прогремели тяжелые двери. Уилл посмотрел на часы. До ужина оставалось полчаса. Он подтянул Фауста ближе, открыл в начале, и первые строчки, попавшиеся на глаза, прозвучали в его голове, словно пророчество трех ведьм из Макбета.
И грозные врата, которых избегает
Со страхом смертный, смело нам открой
И докажи, пожертвовав собой,
Что человек богам не уступает.
Уилл закрыл книгу, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Холодная вода хлынула под пальцами, шум реки окутал его, как в кокон, и он расслабленно выдохнул. Спокойствие сегодня ему еще пригодится.
Двадцать минут спустя он заполнил подносы с едой и расставил их на высокой тележке. От нижних к верхнему. От входа до самого конца коридора. От невиновных до чудовищ. Уилл потянул тележку, и колесики вздрогнули, перекатившись через решетку, отделяющую пост от заключенных.
Питер Бернардон забрал свой ужин и тут же спрятался в дальний угол, будто боясь, что Уилл попробует схватить его за руку.
У следующей двери Уилл отодвинул заслонку и протянул поднос внутрь.
— А, мистер Тернер. Уже настало время ужина? — Судя по звукам, Гидеон встал с кровати и подошел к двери с другой стороны. — Как вам наше гнездышко? Правда, очаровательно?
— Я видел и очаровательнее.
Раздался смешок.
— И правда. Отдадите мне поднос просто так? А как же угрозы или вечное «не устраивайте неприятности, и я не устрою неприятности вам»?
— А вы хотите, чтобы я вам угрожал, доктор Гидеон?
Результатом был еще один смешок.
— Благодарю, мистер Тернер.
Уилл поставил заслонку на место и медленно подвел тележку к камере Миггза, уже зная, что тишина в его камере не сулила ничего хорошего. Худой, невысокий мужчина в синем тюремном комбинезоне стоял к нему спиной, его плечи тряслись будто от рыданий.
— Ваш ужин, — вежливо обратил на себя внимание Уилл и тут же пожалел об этом.
Миггз развернулся: его штаны были расстегнуты, маленький член торчал из приспущенных на худые бедра трусов, и струя окатила Уиллу ботинки, капли попали на руки, одежду и немного на лицо.
— Ахаха! — визгливо рассмеялся Миггз, качая членом из стороны в сторону, пачкая мочой пол и стены в камере. — Получил, да?! Получил? Будешь знать, как шнырять возле Миггза! Никто меня не проведет, никто!
Запах мочи ударил в нос, капли стекли по его щеке, рукам, еще теплые, пропитали белый халат. Уилл на секунду прикрыл глаза и вытер рукавом лицо.
— Ирвин, возьмите поднос, иначе останетесь голодным.
Миггз странно сглотнул и уставился на Уилла, словно тот сказал что-то ужасное. Он резко метнулся за койку, спрятавшись там от его взгляда.
— Нет!
— Я не повторяю дважды, Ирвин.
— Нет-нет-нет! — он бешено замотал головой. — Не надо жилета! И капельниц! Я больше не буду, нет! Это последний раз, Миггз больше не будет писать мимо унитаза! Нееет! — его визгливый крик заставил Уилла поморщиться, и он убрал поднос на тележку и покатил ее дальше.
Перед последней камерой ему пришлось обойти тележку и приподнять ее над железным бортиком на полу, чтобы вкатить за собой к стеклянной камере. Сердце застучало быстрее, в ушах будто зажужжали мухи, он взял верхний поднос и, сделав незаметный вдох, повернулся.
Каким-то чудом он даже не вздрогнул. Словно пойманный в свете фар олень, он замер, глядя в спокойное лицо буквально в полуметре от себя. Ганнибал Лектер собственной персоной стоял сразу же за стеклом, с вежливым вниманием оглядывая его с ног до головы.
— Добрый вечер. — Он с усилием закончил движение и выпрямился. Еще большего усилия ему стоило повернуться к доктору спиной и пройти к стальному ящику для передач, будто ничего не произошло.
— Добрый ли, мистер Тернер? — произнес доктор, следуя за ним за стеклом на шаг позади, краем глаза Уилл видел его тень. Волосы на затылке встали дыбом.
— А слухи здесь разносятся быстро.
— Весьма. Как ваша первая смена? Вы так себе ее представляли?
Уилл выдвинул ящик и замер.
— Нет, — он усмехнулся и покачал головой, — точно нет. Ваш ужин.
Лектер передвинул за веревку ящик к себе и забрал поднос, не спуская с Уилла взгляда, будто ждал какой-то реакции.
Больше увиливать было невозможно, и Уилл посмотрел ему прямо в глаза, ожидая, что его тут же засосет в трясину из чудовищных видений. Глаза Лектера были темно-красного оттенка. Ничего. Пусто. Он удивленно моргнул.
— Что-нибудь еще, мистер Тернер?
— Доктор Чилтон распорядился включить телевизор на полную громкость на канале с проповедями.
— Ну что ж, раз был такой приказ, значит, так и нужно поступить. Вы накажете Ирвина за его выходку?
Уилла не оставляло чувство, что что-то пошло неправильно. Каким образом он позволил втащить себя в разговор, ведь он вообще не собирался с ним болтать? Тем более так, будто они столкнулись где-то в кафе возле работы.
— За что? Он болен и не отвечает за свои действия.
— Я тоже болен и не отвечаю за свои действия? — во взгляде Лектера промелькнуло любопытство.
— А вы хотите повторить его подвиг с прицеливанием?
Лектер не ответил, приподняв бровь, и Уилл слегка улыбнулся:
— Приятного аппетита, доктор.
========== Часть 3 ==========
Доктор Лектер,
Хоть я и не люблю больницы всем сердцем, я уже давно не чувствовал себя настолько в здравом рассудке. Хочу выразить вам благодарность. В разумных границах, конечно.
Я родился в штате Луизиана. Мать я не помню, и все детство мы с отцом колесили по штату, пока он искал работу. Когда мы оставались совсем на мели, он чинил лодочные моторы. Да-да, я знаю, о чем вы думаете. В семьях, где присутствует насилие, дети рано учатся эмпатии. Естественный способ самозащиты и выживаемости. Я не считал его плохим отцом, а он не видел меня ущербным. Однако, раз технически я могу понять любого, мое мнение вряд ли послужит его оправданием.
Откровенность с вами аукнется мне самым неприятным образом, и все же моя собственная рука подписала мой приговор.
Обман, который всем сердцам знаком,
Приносит вред и тем, кто доверяет,
И тем, кто не доверился ни в чем.
Обманете ли вы мое доверие? Шаг сделан, печать скреплена. Скажите, замерзшее озеро нашей дружбы, по которому мы идем, не то же самое, где заточен Люцифер в сердце ада — самый великий предатель в истории Божественного? Я бы сказал, что ваша метафора — удачное совпадение, но совпадение ли? Вы веруете, доктор? Я думаю, да.