Он отпил виски, пытаясь припомнить, откуда у него этот пистолет. Бар Якима в Вашингтоне. Он пришел туда с женщиной…
Потом он вспомнил другой банк и другой головокружительный роман, другое ограбление и другое предательство. Что же именно было с ним не в порядке? Он сделал глоток, задумчиво посмотрел на уровень жидкости в стакане, стукнул стаканом по столу. Затем оттянув на полдюйма магазин, убедился, что пистолет заряжен.
Он засунул его в задний карман брюк и снова пошарил в ящике. Пальцы нащупали холодное стекло. Вот она, он знал, что она здесь. Он поставил серебряную рамку так, чтобы не отсвечивало. Бобби улыбалась ему, как будто у нее не было ни забот, ни сожалений.
– Эй, перестань так смотреть на меня!
Улыбка Бобби не дрогнула. Тогда, на пляже, она сдвинула очки высоко на лоб, на самые волосы. В стеклах, направленных прямо вверх, отражались два великолепных ярких солнца.
Грег потерял равновесие, завалился на бок, и так, полулежа, рассматривал, изучал ее глаза, ее волосы, линию губ, загорелую кожу, и плотно облегающее бикини, и то, что все эти пастельные тона и мягкие линии прекрасно сочетались и ускользали от него.
Он почувствовал вдруг, как горячие соленые слезы закипели в нем и потекли по щекам. Как он мог забыть о солнечных очках, о солнцах и многом другом, таком же важном и невыносимо драгоценном!
Самое печальное, что у него не было возможности даже узнать, что он потерял.
Зазвонил телефон, нежной мелодичной трелью ему вторила Мэрилин.
Он споткнулся, когда шел к неубранной постели, упал на нее, пружина скрипнула под тяжестью его тела. Он снял трубку.
– Это ты? – спросил кто-то.
Ему казалось, что он лежит лицом вверх на дне стоячего пруда, и внезапный порыв ветра прогоняет зеленую ряску с его поверхности, и вода становится ясной и чистой, и можно видеть далеко-далеко.
– Это ты, Бобби? – спросил он.
Но было уже поздно – трубку положили.
Глава 13
Эдди Оруэлл сначала вытянул мускулистую руку, потом, согнув ее в локте, тщательно прицелился и нажал кнопку. Тонкая струя чистящего средства покрыла застекленную фотографию в анодированной алюминиевой рамке. Он поставил флакон на стол и аккуратно протер стекло бумажным полотенцем, украденным в туалете.
На него, сияя беззубой, но определенно приятной улыбкой, радостно смотрел Эдди-младший.
Ферли Спирс, выглядывая из-за мощного плеча Оруэлла, одобрительно крякнул:
– Глаза у него посажены даже ближе, чем у тебя, Эдди. Ты должен гордиться, а?
– Отстань, – сказал Оруэлл, не удостоив его взглядом. На столе лежали пять снимков его новорожденного сына и еще два, где его жена и сын были изображены вместе. Теперь каждое утро в отделе начиналось с уксусного запаха, снадобья для чистки стекол. Ежедневный ритуал отнимал у Эдди, по крайней мере, минут пятнадцать. Сначала детективов забавляло его шутовство, но через несколько недель это его жизнерадостное постоянство стало действовать на нервы. Когда Спирс предложил кому-нибудь наполнить бутылочку мочой с голубым красителем, добровольцев правда не нашлось, но и против никто не высказался.
С любовью глядя на нее, Эдди взял очередную фотографию.
– Эдди, тебя не затруднит направить струю в другую сторону? – попросила Паркер.
– Тебе мешает?
– Немного.
– И тебе не стыдно?
Уиллоус, оторвавшись от бумаг, улыбнулся Паркер. Дэн Оикава перестал точить карандаш. Спирс поинтересовался:
– А почему, Эдди?
– Задай себе простой вопрос – что плохого, если отец гордится своей семьей?
– Дело же не в этом, – сказала Паркер.
– Да?
Голубые глаза Оруэлла уставились на стол Уиллоуса, где, воткнутые в одну рамку, стояли школьные снимки Шона и Энни, порядком запылившиеся.
– Эдди, мы говорим о загрязнении воздуха, а не о любви к детям, пояснил Оикава.
– Это твоя версия. Вот и придерживайся ее, хорошо?
Улыбаясь, Оикава доточил карандаш до остроты иглы.
Неожиданно вошла Линда, одна из двух гражданских секретарей, работавших во взводе, и протянула Уиллоусу связку факсов. Паркер смотрела на Уиллоуса.
– Наконец-то ответили из Колона. И даже по-английски, – буркнул он, принимаясь за чтение.
Факс сообщал, что Гарсия Лорка Мендес родился 18.11.1948 года. Работал в полиции Колона с 1970 года, последние пять лет служил сержантом в отделе по борьбе с наркотиками. За время работы в полиции постоянно получал повышение по службе, имеет три отличия за заслуги. Был ранен во время одного из рейдов. На момент смерти числился в отпуске. В Ванкувере находился в связи с похоронами своей сестры. После него остались жена и пятеро детей.
– А они указали фамилию и адрес сестры? – спросила Паркер.