В городе была и нелегальная власть. Так называемые «общины». Это было, нельзя было прятать голову в песок: надо было признать это и работать. Это было в Ираке, в Афганистане – да везде. В Ираке Петреус сбил наиболее опасную волну насилия в 2007–2008 годах хитрой политикой – он начал вооружать не меньшинства, а большинство, и более того, начал платить, платить хорошие деньги за отсутствие актов насилия и самостоятельное, без привлечения американцев обеспечение безопасности на своей территории. Так и тут – общины это не власть, но это самостоятельная сила со своими требованиями и интересами и с ней надо работать. Судя по данным из центрального файла, далеко не все в общине были радикальными исламистами, многие имели чисто экономические интересы – деньги, найм представителей их народа, которые явно будут платить общине, заключение контрактов на снабжение и обеспечение нефтяников продуктами, ГСМ и прочим. С другой стороны – из данных Густаффсона можно понять, что наиболее радикальная часть общины не только не подчиняется умеренным, но и терроризирует их, вымогая деньги на джихад. Это называется «закят». Мусульманин – плати закят. Не мусульманин? Тогда плати джизью. Как написал Густаффсон, джизью пытались наложить и на него (совсем оборзели!), платить он категорически отказался. Скорее всего, инцидент со снайпером был связан именно с этим.
Отмечалась и террористическая активность. Все то же самое – «Аль-Каида», Хизб ут-Тахрир, Шура Имарата Кавказ – нового протогосударственного объединения, признанного террористическим. Концентрировались общины радикалов прежде всего в городах, состояли из молодежи. Что самое худшее – до тридцати процентов численности таких вот «городских джамаатов» составляли этнические русские.
Регион был сложным. Один человек, менеджер региона, в данном случае Ларс Густаффсон, отвечал за состояние дел с безопасностью в целом регионе, по размерам большим, чем его родная Норвегия. Горы, низкорослый, но вполне способный скрыть человека лес, болота, северная степь, так называемая «тундра». Несколько небольших городов, построенных русскими для освоения этого края, и что самое плохое – сильно разбросанные по местности объекты нефте– и газодобычи, которые надо было охранять. И объекты трубопроводной инфраструктуры. Судя по данным центрального файла, Густаффсон построил свою работу по охране большей частью на взаимодействии невооруженных гражданских БПЛА и вооруженных самолетов, примерно таких, как тот, на котором он летел. То есть БПЛА дежурит над местностью, отмечает угрозы, при их наличии вызывает вооруженный самолет. Новейший «MC130» Combat Spear вооружен 30-мм пушкой «Бушмастер» и ракетами, тот самолет, на котором летел он – 20-мм «Эрликоном», при том он раза в три меньше, чем «сто тридцатый» транспортник, и стоимость летного часа меньше раза в три-четыре и раз в десять меньше, чем у вертолета. Таким образом, получается максимальный эффект при минимальных стоимостных издержках: если ты не служишь в армии, а работаешь на частную военную компанию, то о таких мелочах задумываться надо. Проблема только вот в чем: такой подход никак не решает проблему городского терроризма. А ее надо решать.
Городской терроризм…
Из центрального файла он видел, что практически все службы сознательно вынесены за пределы города. Нефтяники живут рядом с месторождениями, там возведены защищенные жилые городки. В офисах – минимум персонала, только самый необходимый минимум, тем более что и за работу здесь надо платить двойное, если не тройное жалованье. Но проблему это не решает, Сэммел это отлично прохавал на примере Казахстана и Узбекистана. Ошибка одна: ты отгораживаешься от какой-то части населения стеной и делаешь вид, что ее нет, что у нее нет интересов, прав, что все, что между вами общего, – то, что вы живете в одной стране. И все проблемы, трудности, неприятности, которые есть у этой части населения, тебя не касаются. Но чем выше стена, тем сильнее копится ненависть. И при встряске – а она рано или поздно будет – стена рухнет, и ты останешься с этими людьми один на один. Вот что будет…
Так и Центральная Азия. В Афганистане к власти пришли талибы, исламистские боевики из центральноазиатских государств получили и помощь, и защищенные базы, и вооруженных сторонников… и все начало сыпаться как карточный домик.