– Папа… То есть Хью, я хотела сказать. Иными словами, ты хочешь сказать, что мы или поджаримся заживо, или задохнемся?
– Этому не бывать, Карен. Я этого не допущу.
– Если дойдет до этого… я предпочитаю пулю.
– Этого тоже не потребуется. У меня здесь запас снотворного, достаточный для того, чтобы безболезненно умертвить человек двадцать. Но мы здесь не для того, чтобы погибнуть. До сих пор нам везло. И если наше везение продлится еще немного, мы переживем катастрофу. Так что не настраивайтесь на похоронный лад.
– И как насчет радиоактивности? – спросил Дьюк.
– Ты умеешь читать показания счетчика?
– Нет.
– Тогда поверь мне на слово, что с этой стороны опасность нам пока не грозит. Теперь насчет сна. В этом отсеке, где лежит Грэйс – женская половина, другой отсек – для мужчин. Коек только четыре, но этого вполне достаточно: один из нас постоянно должен наблюдать за температурой и воздухом, другой, которому тоже не хватает места, должен заботиться о том, чтобы дежурный не уснул. Тем не менее, сегодняшнюю вахту я беру на себя и напарник мне не понадобится – я принял декседрин.
– Я буду дежурить.
– Я с тобой.
– Мне совсем не хочется спать.
– Тише, тише! – сказал Хью. – Джо, тебе со мной дежурить нельзя, потому что тебе придется сменить меня, когда я выдохнусь. Мы с тобой будем дежурить попеременно до тех пор, пока ситуация не перестанет быть опасной. Джо пожал плечами и промолчал. Дьюк сказал:
– Тогда, видимо, я буду удостоен этой чести.
– Вы что, считать не умеете? Две койки для мужчин, две – для женщин.
Что остается? Мы можем сложить этот стол и тогда пятый человек может спать здесь на полу. Джо, доставай одеяла. Пару брось на пол здесь и пару в туалетной комнате, для меня.
– Уже несу, Хью.
Обе девушки продолжали настаивать на том, чтобы им тоже разрешили нести вахту. Хью оборвал их.
– Довольно.
– Но…
– Довольно, я сказал, Барбара. Одна из вас спит на койке, другая здесь, на полу. Дьюк, тебе дать снотворное?
– Никогда не имел такой привычки.
– Не строй из себя железного человека.
– Ну… пусть это будет проверка на ржавчину.
– Хорошо. Джо? Секонал?
– Дело в том, что я так рад тому, что не нужно завтра писать эту контрольную…
– Приятно слышать, что хоть кто-то из нас чему-то рад. Хорошо.
– Я еще хотел сказать, что сна у меня ни в одном глазу. Вы уверены, что вам не понадобится моя помощь?
– Уверен. Карен, достань для Джо одну таблетку. Знаешь, где они лежат?
– Да, и себе я тоже пожалуй возьму. Я не железный человек и милтаун очень кстати.
– Прекрасно. Барбара, вы пока не пейте снотворного. Может быть мне еще придется разбудить вас, чтобы вы не давали мне заснуть. Впрочем, милтаун можете принять. Это обычное успокоительное.
– Пожалуй, ни к чему.
– Как хотите. А теперь всем спать. Сейчас ровно полночь и через восемь часов на вахту заступят следующие двое.
Через несколько минут все улеглись; Барбара легла на полу. Свет выключили, оставив только одну лампочку для дежурного. Хью расположился на одеялах и принялся сам с собой играть в солитер, причем довольно плохо. Пол снова вздрогнул, опять послышался раздирающий уши рев. Карен вскрикнула.
Хью мгновенно вскочил. На сей раз удар был не очень силен: он смог удержаться на ногах. Он поспешил в женский отсек.
– Дочка! Где ты? – Он пошарил рукой по стене и нащупал выключатель. – Я здесь, папа. Боже, как я испугалась! Я уже почти заснула, как вдруг – это! Я чуть не свалилась на пол. Помоги мне спуститься.
Он поддержал ее и, спустившись, она прижалась и зарыдала.
– Ну, ну, – приговаривал он, ласково похлопывая ее по спине. – Ты же у меня смелая, все будет хорошо.
– И вовсе я не смелая. Я все время испытываю глупый страх. Просто я стараюсь не показывать этого.
– Карен… Я ведь тоже боюсь, так давай не будем показывать этого, а? Выпей-ка еще таблетку. И запей чем-нибудь покрепче.
– Хорошо. И то и другое. Но мне в этом бункере не уснуть – здесь слишком жарко и страшно, когда трясет.