— Мою серьезность изрядно подкрепляет надежда выиграть четыре сотни долларов. И еще одну ставлю на то, что нас вообще не атакуют. Через полчаса тревога будет отменена, и в завтрашних газетах появятся сообщения, что радарные станции были сбиты с толку северным сиянием. Ну как, будешь играть? Или сдаешься?
— М-м-м… мой партнер сыграет за меня. Я занят.
— Ты не будешь потом оспаривать ее проигрыш?
— Конечно, нет.
Барбара обнаружила, что уже сидит за столом. У нее было такое чувство, что все это происходит во сне. Она взяла карты своего партнера и взглянула на них.
— Твое слово, Карен.
— О черт! — воскликнула в сердцах Карен и пошла с тройки треф.
Дьюк взял карты «болвана» и разложил их по мастям.
— Какую карту со стола?
— Все равно, — отозвалась Барбара. — Я играю в открытую.
— Может, лучше не надо?
— Да тут все взятки, — и она открыла карты.
Дьюк взглянул на них.
— Все ясно… — сказал он. — Не убирайте их, отцу тоже будет интересно посмотреть, — он что-то прикинул в уме. — Здесь примерно двадцать четыре сотни очков. Отец!
— Да, сынок?
— Я тут выписываю чек на четыре сотни и еще девяносто два доллара, и пусть это будет мне уроком.
— Нет такой необходимости…
Свет погас, пол вздрогнул под ногами. Барбара почувствовала, как что-то страшно сдавило ей грудь. Она попыталась встать, но не смогла устоять на ногах. Казалось, вокруг них с ревом носятся поезда подземки, а пол стал напоминать палубу корабля, попавшего в свирепый шторм.
— Отец!
— Я здесь, Дьюк. Ты ранен?
— Не знаю. Но чек мне придется выписать уже на пятьсот девяносто два доллара!
Подземные толчки продолжались. Сквозь не затихающий ни на мгновение шум Барбара услышала, как мистер Фарнхэм усмехнулся и сказал:
— Забудь об этом. Доллар только что обесценился.
— Хьюберт! Хьюберт! Где ты? — послышался пронзительный голос миссис Фарнхэм. — Останови это!
— Иду, дорогая.
Тьму прорезал тонкий луч фонарика и двинулся по направлению к койкам. Барбара подняла голову и с трудом разобрала, что это хозяин дома на четвереньках, держа фонарик в зубах, пробирается к супруге. Достигнув койки, он принялся успокаивать жену, и скоро ее крики стихли.
— Карен!
— Да, папа?
— Ты в порядке?
— Да, лишь ушиблась немного. Опрокинулся стул.
— Прекрасно. Тогда включи аварийное освещение. Только не вставай. Передвигайся ползком. Я посвечу тебе фонариком. Потом возьми аптечку и шприц и… ох-х! Джозеф!
— Да, сэр?
— Ты цел?
— Все о'кей, босс.
— Позови-ка своего лохматого Фальстафа. А то он прыгнул на меня.
— Просто он хочет выразить свое расположение к вам.
— Да-да. Но мне не хотелось бы, чтобы он выражал его в то время, когда я делаю укол. Позови его.
— Сию секунду. Док! Ко мне! Док! Док! На рыбку!
Через некоторое время грохот стих, пол перестал качаться под ногами. Миссис Фарнхэм, получив дозу снотворного, безмятежно уснула. В первом отсеке тускло светили две небольшие лампочки, и мистер Фарнхэм принялся изучать последствия нападения.
Ущерб оказался невелик. Несмотря на то что все было уложено на полках довольно тщательно, несколько банок с консервами все же свалилось на пол. Разбилась одна бутылка рома, но кроме спиртного практически ничего из припасов не хранилось в стеклянной таре. Спиртное, оставленное в ящиках, тоже уцелело. Самым неприятным оказалось то, что со стены сорвало взрывом батарейный радиоприемник, который, упав на пол, разбился вдребезги.
Мистер Фарнхэм встал на четвереньки и принялся разглядывать остатки приемника. Подошел его сын и, взглянув на разбитое устройство, произнес:
— Наплевать, отец. Смети весь этот хлам в помойное ведро.
— Кое-что можно восстановить.
— А ты что-нибудь понимаешь в радиотехнике?..
— Нет, — вздохнул отец. — Но у меня есть книги.
— Книги не починят радиоприемника. Тебе следовало бы иметь запасной.
— Он у меня есть.
— Так что же ты его не достанешь? Интересно было бы узнать поподробнее, что случилось.
Отец медленно поднялся и взглянул на Дьюка.
— Мне тоже интересно. Тот приемник, что у меня в ухе, молчит. Конечно, ничего удивительного в этом нет — он слишком слабый. А запасной приемник упакован в поролон и, скорее всего, не пострадал.
— Так доставай же его!
— Потом.
— Потом, потом… Дьявольщина! Где он?
Мистер Фарнхэм начал гневно посапывать.
— Мне уже начало надоедать твое тявканье.