Она мне доверяла полностью, безоговорочно. Но это совсем не то светлое доверие, что было раньше, а какое-то извращенное, грязное, неживое. Даже если скажу, что на работе задерживаюсь и полночи дома не появлюсь, она не позвонит. Не спросит, где я и чем занят. На работе, значит на работе. Точка. Подозрениями она себя больше не изводила.
Зато я ими давиться начал.
В один прекрасный момент меня откровенной паранойей накрыло. Может, она так легко меня отпускает, потому что у нее есть другой мужик? А что? Имеет полное право, у нам же свободные отношения.
Помню, мне тогда аж подурнело от этих мыслей. Мне эти свободные отношения на хер не сдались, наигрался. Но запрещать что-то и требовать от нее не имел права, потому что сам эту херню затеял. Пи*дец. Вот это засада.
Дошло до того, что нанял сыщика, чтобы за ней присмотрел. Он за ней неделю ходил, везде нос совал, все вынюхивал и пришел ко мне с отчетом. Результат — чистейшая! Никаких тайных воздыхателей и другого дерьма. Ничего. Но спокойнее не стало. Наоборот, гадко как-то. Потому что она чистая, а я нет, и оправдаться нечем. Самое смешное, что никому эти оправдания и не нужны. Разве что только мне самому. А Варю и так все устраивает. Она…счастлива. Возродилась из обломков, из пепла и, расправив крылья, гордо парит, не оглядываясь назад. Только крылья не белые, как раньше, а все чаще сумраком отливают.
Меня уже ломать начало, как наркомана, не получившего дозу, и я ничего не могу сделать с собой, со своими подозрениями. Почему она не делает то же, что и я? Или делает, но не рассказывает?
Мне чертовски не хочется быть обманутым, поэтому собравшись духом начинаю неприятный разговор.
— Варюш, можно тебя на минутку? — заглядываю к ней в кабинет.
Жена сидит за компом и бодро щелкает по клавишам, но, услышав мой голос, отрывается от своего мега-важного задания:
— Ты чего? — подозрительно смотрит на меня, — как не родной. Заходи, конечно.
Я захожу, сажусь напротив нее и долго рассматриваю красивый профиль.
— Ты говори, говори, я пока набирать буду, — подбадривает она меня, снова к монитору отворачиваясь.
— Я хотел спросить, — на миг останавливаюсь, чувствуя себя полным придурком.
— Спрашивай, — кивает, бегая взглядом по строчкам.
— У тебя есть любовник? — точно дебил, и судя по тому взгляду, которым Варя меня одарила, она считает также.
— Чего? — переспрашивает, чуть склонив голову на бок, будто не расслышала.
— Я спрашиваю, есть ли у тебя любовник.
— Нет, — отвечает невозмутимо, — с чего такие вопросы?
— Я тут подумал…у нас свободные отношения, я тебе всегда все рассказываю, а в ответ тишина.
— Илья, — посмотрела на меня строго, — свободные отношения они на то и свободные, что каждый поступает так, как считает нужным. Лично я не вижу никакого удовольствия в том, чтобы бегать между мужиками и прыгать в койку то к одному, то к другому. Понимаешь?
Я понимал, потому что тоже не видел никакой прелести в таких упражнениях.
— Возможно я старомодная, но воспитана все-таки немного иначе. Не по столичному. Тебе это нужно — иди. Мне нет, и мараться с кем-то просто потому, что имею на это право — не стану.
Она все-таки молодец. Сохранила стержень. Не все я в ней исковеркал своими реформами.
— Но даже если бы это случилось, то ты бы об этом знал, — продолжает хладнокровно, — я бы все рассказала, так же как это делаешь ты.
Я вру. Варя, я тебе вру, как слабак. Потому что не о чем рассказывать. Не о ком! Уже давным-давно!
Черт, жаль, что не хватило пороху сказать эти слова вслух.
Оставалось только пытаться отстроить заново наши исковерканные отношения. Я просто перевернул эту страницу, решив, что незачем ворошить прошлое, лучше работать над будущим.
Время шло. Я рос, развивался, отец все реже называл меня тупицей и лентяем. Варька тоже росла, бежала вперед семимильными шагами.
Я ей гордился, и без лишней скромности, считал, что она лучшая, и мое решение жениться на ней было самым правильным в жизни. Идеальная во всем. Как женщина, как жена, как партнер, как друг. Но чего-то не хватало во всей этой идеальности, как бы я не старался это исправить.
Варька была моя…и в то же время не моя. Сама по себе. Она научилась проводить черту и никого за нее не пускать.