Не смотри на меня, Мышка, не надо. Потом сама жалеть будешь. Это я тебе точно гарантирую.
Оказавшись в комнате, стягиваю с себя футболку, раздраженно отшвыриваю ее в сторону.
— Проклятье, — ломает от нереализованных желаний, в паху полная боеготовность. Слышу, как она шелестит за стенкой, тихо ходит, что-то делает, а в мозгах картина того, чем можно заняться вместе. Яркая картина, во всех подробностях, в красках, в деталях. Член напрягается до боли, требуя разрядки. Здесь и сейчас. С ней!
Надоело. Больше не могу терпеть. Если я сегодня с ней не пересплю, то придется в душе дрочить, как малолетке, которому никто не дает! Совесть последний раз трепыхнулась и, махнув рукой, ушла спать.
Наплевав на все, иду к ней. Тихо, голодным хищником отворяю дверь и переступаю через порог.
Варька уже переоделась, стоит у окна, смотрит в ночь и ни черта не замечает, пока я не подхожу к ней вплотную. Обнимаю, прижимая спиной к себе.
Лисовая на мгновение замирает, а потом начинает вырываться.
Дергайся, сколько хочешь, из моих сетей уже не вырваться.
— Рома! Что ты делаешь?! — голос дрожит от волнения, от возбуждения.
— Тс-с-с, — прижимаю еще крепче, не позволяя ей вырваться, развернуться ко мне лицом. Губами шеи касаюсь, чувствуя, как судорожно вздыхает, покрывается мурашками.
Целую, проводя языком по нежной коже, прикусываю чувствительно, так что дергается в моих руках, громко охнув.
— Не надо! — снова вялая попытка высвободиться, но по интонации, по тому, как дрожит, понимаю, что сдалась. Хочет этого не меньше, чем я, и позволит сделать все, что захочу.
Одной рукой продолжаю ее удерживать, поперек талии, а второй ныряю в глубокий вырез халатика, стягиваю вниз край трикотажной сорочки и сжимая сочную, налитую грудь. Никонец-то! Чуть не кончаю от удовольствия, оттого что сбылась моя мечта. Дорвался! Упругая, восхитительно круглая, идеально ложится в мою ладонь. Маленький сосок становится острым, когда обхватываю его двумя пальцами, сжимаю, оттягиваю, играя с ним.
Девушка в моих руках закусывает губы еле сдерживая стон, дрожит в моих руках словно осиновый лист на ветру.
Продолжаю ласкать грудь, с каждым прикосновением заводясь все больше. В штанах уже ломит от напряжения, но не тороплюсь. С ней нельзя торопиться, да и не хочется.
Наощупь нахожу слабый узел на поясе. Тяну его, мягко, но настойчиво продолжая ее удерживать в своих объятиях.
— Тихо, Варь, — осаживаю, когда снова пытается взбрыкнуть, прикрыться, — тихо.
Она всхлипывает и замирает, когда спускаюсь ниже, накрывая рукой промежность.
— Хочу тебя, — шепчу ей на ухо, не узнавая своего голоса.
Пальцами сдвигаю в сторону ткань, прикасаясь к обнаженной коже. Лисовая охает, когда складок касаюсь, бесцеремонно раздвигая их, находя чувствительную точку. Она мокрая как мышь, как бы не смешно это звучало.
Мокрая, горячая, готовая.
Обессилено прижимается ко мне спиной, теряя связь с реальностью, тихо стонет, все еще пытаясь сдерживаться.
Не делая больше ждать, тяну ее к дивану. Варя неуклюжая, чуть ли не падает, когда подталкиваю вперед. Ловлю ее, и тут же утягиваю за собой, в горизонтальное положение.
Впиваюсь в ее мягкие губы, желая выпить до дна, утолить свою жажду.
С ума сойти можно.
Наваливаюсь сверху, жадно шарю руками по стройному телу, от нетерпения даже потряхивает, будто сто лет с женщиной не был. Попутно пытаюсь избавить от одежды, стягивая с себя станы, белье.
Коленом развожу напряженные, подрагивающие бедра, пристраиваясь у нее между ног. Она протестующе мычит, но лишь крепче закрываю рот поцелуем.
Провожу головкой по невероятно сырым губкам, направляя член рукой и осторожно проникая внутрь. Медленно, но необратимо.
Варька дергается мычит, пытается оттолкнуть меня, когда полностью погружаюсь, причиняя первую боль.
Придавливаю ее сверху всем своим весом, не давая сдвинуться в сторону.
— Тише, сейчас пройдет, — целую нежно, чувствуя на губах соленый привкус слез.
Девственница значит. Я бы удивился если бы было иначе.
Даю время привыкнуть и начинаю медленно двигаться.
Лисовая напряжена, дрожит, не может расслабиться, не помогает даже дополнительная стимуляция. Ей больно.
Понимаю, Мышонок, терпи. Первый раз не у всех как в сказке. Двигаюсь бережно, стараясь лишний раз не делать больно. Она постепенно привыкает, разжимает пальцы, которыми намертво впилась мне в плечи, тянется за поцелуем.
Вот так, детка, давай, расслабляйся.
Под конец она даже начинает двигаться, неумело пытаясь подстроиться под мой ритм, с искусанных до крови губ срываются стоны…