– Ах, да. Вы всегда можете устроиться ко мне. Я найду место для личной помощницы Зимнева. Знаю, что рядом с ним работают настоящие профессионалы, – и смотрит таким масляным взглядом, от которого уже пора снимать трусы.
Но я не ведусь. Лишь вежливо улыбаюсь. Вот зря пошла.
– Давайте не о работе. Ее всегда полно, но сейчас хочется просто расслабиться, – перевожу тему.
Климшин с легкостью принимает мое предложение. Между нами завязывается легкий и непринужденный разговор. Мы обсуждаем новинки музыки, книги, кино, даже находим общие интересы.
Чувствую, как тают внутренние стены. Хорошо, когда можно не одергивать себя постоянно и не думать о том, что сказать или сделать. А главное, можно не сдерживать эмоции.
Вот этой целебной пилюли мне не хватало. Понимания, что я интересна другому мужчине. Этого вполне достаточно, чтобы почувствовать себя лучше. Не думаю, что сегодня зайдет далеко, да и не нужно мне это. Просто хочу почувствовать, что со мной не все так плохо.
Но некая напряженность рядом с Климшиным не покидает меня. И не в чем-то еще проблема, а в нем. Он-то и дело переводит взгляды на официанток. Они тут действительно красивые, молодые. Видимо, владелец специально так подбирал. Тем более в коротких платьицах и черных плотных колготках – они явно оставляют простор для мужской фантазии.
И тут в ресторан входит девушка. Красивая, длинноногая брюнетка. Я первой ее замечаю. Ну симпатичная с красивой укладкой и красной помадой на губах. На очень пухлых губах. Кажется, что они занимают половину ее лица. Я слишком открыто ее разглядываю, Климшин замечает и поворачивается к этой девушке.
Брюнетка проходит мимо нас, виляя бедрами.
И все. Мой собеседник плывет. Глаза на чужой заднице, ответы невпопад.
Да, уж. Но я его не корю. Я уже получила то, что хотела.
– Простите, я отойду, – говорит Климшин в какой-то момент.
Я уж думаю, что он сейчас слиняет, а мне придется оплачивать счет. Климшин словно улавливает мои мысли и бросает на стол пару купюр. Я же попиваю чаек и ковыряю ложкой десерт.
Смотрю по сторонам. Уже минут двадцать прошло. Что-то Климшин задерживается, а мне, наоборот, внезапно приспичило.И что делать? Брать его деньги, не брать?
Подзываю официантку. Она приносит счет в шкатулке, и я кладу купюры туда.
Сама направляюсь к туалету. Женский закрыт. Я немного удивляюсь. Какого? Дергаю дверь.
– Занято! – слышится взволнованный голос Климшина.
Оторопев, моргаю на двери: что он делает в женском туалете?
– Это я, Соня, – говорю удивленно.
– Соня? – звучит недоуменный голос.
По ту сторону слышится шорох. Вскоре дверь открывается. Замечаю в углу ту самую брюнетку с огромными губищами. Помада размазана по ее щеке.
– А… я… – тянет Климшин.
– Я поняла, – прохожу внутрь, попутно доставая телефон и вызывая такси.
Фух. Можно выдохнуть. Нет, никаких обещаний с моей стороны на этот вечер. Радуюсь, что все так закончилось. Искренне радуюсь.
И скучаю по Зимневу. Он бы точно такого себе не позволил.
Глава 38
Двадцать пятое декабря. Этот день настал. Пятница – выходной день на работе, но не дома. Мне придется сидеть с Егоркой. А помимо этого будет корпоратив, о котором мне в четверг напомнил Зимнев.
Наше молчание затягивалось. Точнее, не молчание. Деловые разговоры никто не отменял. Все остальное закончилось. Хотя, заканчиваться-то и нечему было. Разве его интересовало чем я живу? Разве меня волновало, что он делает, пока меня нет рядом?
Ни капли. Мы, как два разных полюса, жили своими привычкам, не беспокоясь и не общаясь друг с другом. Один сплошной секс, а не отношения.
– Что, малыш? – спрашиваю племянника.
Тот засунул ложку в рот, да так и застыл, глядя на стену.
Ощущение, что он хочет познать истину жизни в обоях. Или выплюнуть в них кашу.
Тяжело вздыхаю и беру в руки тряпку.
Егорка довольно хлопает в ладоши, радуясь своему попаданию в центр цветочка. Я сегодня с ним так устала, будто вагоны разгружала. Хотя раньше таких проблем не было. Правда, раньше я с ним сидела по вечерам, когда сестра всю работу по дому сделает. Или, когда папа дома.
– Егор, так нельзя, – вытираю маленькие ручки салфеткой. – Давай еще раз.
Сама беру в руки тарелку и ложку.
– За маму, за па… дедушку, – даю ему кашу. Горе-папаша обойдется без нашей манки.
Егор улыбается, отталкивает мою руку. Наелся, наверное.
Следующее, что мы делаем – смотрим мультики. Племянник располагается на ковре с игрушками. Мне кажется, что он готовится стать главнокомандующим. Потому что одна армия его плюшевых игрушек воюет против другой. Мишки наступают на солдатиков. Нереальные кракозябры борются за свое место в кукольных домиках.