Мы даже разговаривали прошлой ночью. Вернее, он рассказывал. О себе, о его семье. Обо мне тоже расспрашивал, но я отмалчивалась.
— Что произошло за эти циклинии? Кто и что тебе рассказал?..
— Ты о чем?
— О ком, — поправил меня. — Обо мне. Ты изменилась. Ночью была совсем другой. Или сама себе напридумывала?!
Той ночью приказала себе вообще ни о чем не думать. Забыть, кто он и кто я. Но настал день, мозг вернулся на место, да и остальное никуда не исчезло. Усмехнулась про себя. Он — все тот же Рихар Дайхам, сын советника и его рагхнари. Я — внучка лидера сопротивления, которой жизненно важно держаться от рагханов как можно дальше. А он опять полез ко мне руками!
— Рихар, — сказала ему, кусая губу. Помню, просил называть его по имени. Тогда, в полумраке комнаты это звучало совсем по-другому. Теперь же… — Рихар Дайхам, послушай, что я тебе скажу. Я росла на планетах Третьего Круга. Хотя, это для тебя не важно…
— Майри, — устало произнес он. — Мне важно все, что касается тебя.
Качнула головой. Верить я не собиралась.
— Девочки, мои знакомые, у которых были отношения… — я много чего наслушалась в общежитии. — Взрослые отношения. После первой ночи переживали, позвонит ли тот мужчина или нет, — помолчала. — Так вот, я хочу, чтобы ты мне больше не звонил. Никогда.
Повернулась и пошла. Вернее, попыталась, потому что Дайхам поймал меня за руку. С разворота заехала ему по лицу. Выдохнул, поймал, прижал.
— Майри, да постой ты! — пробормотал, не давая мне вырваться.
Вновь заехала ему кулаком. В солнечное сплетение. Била сильно, делая больно, но он не отпускал. Сжимал сильнее и сильнее, словно хотел, чтобы я снова стала частью его. В объятиях ожили, очнулись воспоминания.
…Помню, он замер на пороге. Я тоже застыла, судорожно размышляя, почему пришел именно Дайхам. Ведь не аранец, так откуда ему взяться?! Или же участие в конкурсе на мое тело оказалось открытым, а заявки принимались от любого желающего?
— Проходи, — кусая губы, сказала ему.
Сама застыла в проходе, не в силах пошевелиться. Стояла, словно соляной столб, пытаясь унять судорожный поток мыслей. Понимала, что если мысли не остановить, то ничего не выйдет. Вместо первой ночи — выгоню Дайхама, или передеремся, или же… наделаю еще каких-нибудь глупостей. Тогда — прощай, учеба; здравствуй, Безликие! К тому же, Рихар Дайхам не был мне противен. Наоборот, до этого момента я находила его довольно привлекательным. Но он — рагханин, этим все сказано!
Посторонилась, пропуская мужчину в комнату. А… Что теперь?! Угощать «дорогого гостя», занимать беседой, перед тем как он?.. Перебьется без угощений! К тому же, в комнатах общежития была лишь вода во встроенном в угол пищевом синтезаторе, у которого разве что можно допроситься тонизирующий коктейль и нечто, похожее на сладкий шербет.
— Майри, я… — начал Дайхам.
— Молчи, — предупредила его. — Ничего не говори. Пока я не передумала.
Умолк. Улыбнулся. Я дотронулась до его разбитой губы, почувствовав засохшую кровь.
— Больно?
— Нормально.
Провела рукой вниз, по шее, по ключице, коснулась груди. Потянулась к шву его темно-серой формы, чувствуя, как под моими пальцами напрягаются грудные мышцы. От этого становилось… странно. Кровь прилила к лицу, полыхнули жаром мочки ушей. Я выдохнула изумленно — новые, неведомые доселе ощущения пробуждались от долгой спячки, набирали силу. Охватывали целиком, разбегались из центра живота лесным пожаром по телу, покалывали кожу мелкими иголочками.
Я… Я не знала, что это и откуда взялось, но решила не анализировать. Не сейчас. Вернее, посмотреть на ситуацию по-другому. Этот мужчина думает, что выиграл меня? Тянется, чтобы обнять, а потом получить завоеванное? Ошибается! На самом деле, на эту ночь — единственную! — это я выиграла его. Он — мой приз. Увернулась от объятий. Прошла в комнату, по дороге распахивая шов на кителе. Скинула его, затем юбку.
Дайхам замер. Стоял, смотрел. Ну что же, пусть смотрит! Запретив себе смущаться, скинула белье, направилась к душевой кабине. Ступала босыми ногами по полу, чувствуя взгляд, которым провожал мужчина. Шаг, еще шаг… Сердце билось, как загнанное, и я в который раз приказала себе успокоиться. Позволить тому, что так долго спало, а теперь рвалось на свободу, взять над собой верх. Разрешить телу править разумом.