Неужели он должен быть рабом у мальчишки своего же возраста? Еще чего! Конечно, нет. Но тот, другой, считает, что должен. Значит, придется его осадить, чтоб не заносился. Но как это сделать?
Угль и сам настолько привык быть рабом, что ему нелегко было взбунтоваться. Хотелось бы знать, чего этот Арн еще от него потребует. Перед глазами возникла жалкая фигурка в зарослях малины — Угль был уверен, что он сильнее Арна и без труда одолел бы его, если б пришлось помериться силами, но такое трудно было даже вообразить. Сейчас главное для них — не пропасть, как-то устроить свою жизнь, а для этого им надо действовать вместе. Вместе строить себе жилье, вместе добывать еду.
Как это вообще получается, что кто-то становится рабом, а кто-то господином? Угль уже плохо помнил свою жизнь на родине до того, как он сделался рабом. Но он отчетливо помнил ту ночь, когда к ним в селение ворвались чужеземцы и взяли их в плен. Потом их привезли сюда — тех, кто выжил. Все было так же, как прошлой ночью, и ведь это чистая случайность, что их с Арном тоже не увезли. Значит, то, что кто-то становится рабом, а кто-то господином, просто случайность. Так какой же Арн теперь господин? И разве он сам по-прежнему раб? Разве он теперь не так же свободен, как Арн? У Угля дух захватило от этой мысли. Вдруг оказалось, что бороться надо не только за то, чтобы просто выжить, жизнь его приобрела теперь новую цену. Он должен суметь убедить Арна, должен заставить его понять… Но это, конечно, потребует времени.
Прежде чем пуститься в обратный путь, он откусил от окорока еще кусок. Этот был приятнее на вкус, чем первый, а может, он уже притерпелся к запаху дыма. Дожевав, он встал и пошел к лесу, где его ждал Арн.
— На вот! — сказал он, кидая ему окорок. — Не слишком вкусно, но, если проголодался, вполне сойдет, и чем ближе к кости, тем вкуснее. Ешь, а я пойду поищу удобное местечко для хижины. А то, хоть дни стоят жаркие, по ночам все равно будет холодно.
Арп растерянно глядел ему вслед. Что-то не заметно в этом Угле рабской покорности и почтения. Ничего, придется ему взяться за ум. Очень удачно, что он сам догадался заняться жильем, — по крайней мере, не надо отдавать ему приказание.
Угль довольно скоро нашел, что искал: четыре молодых дуба, которые стояли так, что их можно было использовать как угловые стойки для хижины.
Он не спеша пошел обратно к Арну.
Глава 3
Арн сидел все на том же месте, а рядом с ним лежал окорок. Он отколупал от него всю обгорелую черную корку, и при виде мяса Углю опять захотелось есть. Нагнувшись, он поднял окорок с земли и поднес ко рту.
— Эй, эй! — Арн приподнялся. — Это моя еда!
— Нет, не твоя. — Угль оторвал зубами кусок засохшего мяса. — Это наша еда. А вернее, это моя еда, нашел-то ее я.
Сердце Угля гулко стучало в груди. Он никогда еще так не говорил с сыном свободного человека.
— Ты что, с ума сошел, раб? По-твоему, здесь есть чтото твое? Сейчас же положи мясо!
— И не подумаю, — сказал Угль, продолжая жевать и стараясь сохранить спокойствие и самообладание — рука его так крепко сжалась в кулак, что ногти впились в ладонь. — Я голодный, а голодный человек много не наработает. Первым делом нам нужно развести костер. Толстые бревна от твоего дома пока дымятся; может, нам еще удастся раздуть пламя, тогда у нас будет огонь.
Арн смутился. А ему это и в голову не пришло — конечно, им нужен огонь, чтоб готовить пищу. Он решил оставить разговор про окорок. Может, и правильно, что Угль поест мяса, раз ему надо весь день работать, другого-то у них ничего нет.
Пока Угль ел, ни один из них не сказал ни слова. Наевшись, он положил остатки в развилину дерева. На сегодня им еще хватит, но пора уже подумать, как раздобыть еду на завтра.
Арн прервал его размышления:
— Ступай же, разведи костер!
Углю не понравилось, каким тоном он это сказал. Пускай сам идет и разводит костер. А он тем временем займется кое-чем другим — у него возникла одна мысль, которую нужно проверить.
— Костер придется тебе разжечь самому, — сказал он как можно спокойнее. — У меня есть другое дело.
Арн поднялся, с угрожающим видом сощурив глаза: