— Тогда Джине и впрямь крупно повезет, когда она наконец оттуда вырвется.
Именно в этот миг Джейкоб Стенли и принял решение.
По дороге домой Джина заехала в один из городских парков и битый час бесцельно бродила по аллеям. Честно говоря, она просто-напросто оттягивала момент возвращения домой — уж больно гнетущая там царила атмосфера! Семья давно четко разделилась на два лагеря: Джина с отцом и Сара с Вайолет. Росс Уайт никогда и не думал скрывать, что любит старшую дочь гораздо сильнее, чем младшую. И видит Бог, страдала от этого не только Вайолет!
Сознание своего особого положения отнюдь не грело Джину: не оно ли навлекло на нее нелюбовь мачехи и единокровной сестры? А ведь Джина ни разу даже не пожаловалась отцу на то, что ее обижают. Ни разу не воспользовалась привилегией любимицы для того, чтобы внести раздор между мужем и женой или поссорить отца с Вай. Правда, благодарности мачехи этим она все равно не снискала. Теперь, когда Джина выросла, Сара все меньше стеснялась в словах и постоянно отпускала шпильки в адрес падчерицы. Разумеется, когда поблизости не было мужа.
Едва Джина поднялась по ступеням их огромного особняка и вошла в холл, на нее навалилась привычная гнетущая тоска, тяжелая, мерзкая, ложащаяся на плечи физически ощутимым грузом. Подумать только — чтобы родной дом стал тюрьмой!
Джина отчаянно старалась не дать этой тоске поработить себя. Ну да, конечно, очень печально, что в тяжелый для нее час родные не поддержали ее, но ведь есть еще дядя Артур, и Марго, и множество друзей. Только вот все эти друзья по большей части сами танцоры, Их карьеры продолжаются, а ее рухнула в одночасье!
Девушка была рада тому, что сумела пробраться к себе, не встретив по дороге мачеху. Хотя бы ненадолго удалось отсрочить очередную порцию плохо завуалированных оскорблений. Однако в ее спальне уже кто-то был.
За туалетным столиком перед зеркалом сидела Вайолет. Вытащив шкатулку с украшениями сестры, она примеряла ее любимые серьги — тонкие серебряные нити с прозрачными голубыми сапфирчиками, изображающими капельки дождя. Застигнутая врасплох, она вскочила на ноги.
— Эй, что это ты тут делаешь? — Джина старалась не давать воли раздражению. Вайолет постоянно брала у нее то что-нибудь из одежды, то украшения, хотя своих вещей у нее было не в пример больше и она терпеть не могла делиться сама.
— Не думала, что ты вернешься так рано. — Опомнившись от первого испуга, Вайолет снова повернулась к зеркалу. — Хорошенькие сережки. Я бы хотела надеть их в субботу. Можно?
Джина улыбнулась.
— Послушай, Вай, они совершенно тебе не идут, — заметила она. — У тебя же отличный вкус по части одежды, что же он тебя подводит, когда дело касается украшений? Знаешь, я, например, гораздо больше люблю, когда ты носишь что-нибудь с изумрудами. Они выгодно подчеркивают цвет твоих глаз.
— Ну да, а такой рыжей дурнушке, как я, просто необходимо хоть что-то подчеркивать! Вот спасибо!
Джине не хотелось ссориться.
— Вай, послушай, не говори глупостей. Всем приходится выбирать себе наряды и украшения так, чтобы они гармонировали с цветом глаз и волос. Право, не стоит переживать из-за таких пустяков.
— Ну да, у одной у тебя есть причины для переживаний. Прямо-таки трагическая героиня с потянутой связкой. Можно подумать, ты бы сразу так и стала звездой первой величины! Да там талантов и без тебя полно, в Лондоне таких, как ты, небось, навалом. Туда же со всего света стекаются!
— Я больше не рвусь в звезды, Вай, можешь успокоиться. И тем более я не жалуюсь и не ною, так что не надо обвинять меня понапрасну.
— А то папе наябедничаешь? — Вайолет воинственно уставилась на сестру. На бледном остреньком личике читалось столько злости, что у Джины просто руки опустились.
— Разве нам с тобой обязательно ссориться? — тихо спросила она; на душе ее было пусто. — Мы же сестры.
— Сестры? — закричала Вайолет и подбоченившись шагнула к ней. — Ну и что? Где сказано, что сестры должны непременно любить друг друга?
— Ну, в большинстве семей обычно так и бывает. — Джина устало принялась складывать в шкатулку разбросанные по всему столику украшения.
— Но ты слишком хороша для нас. И слишком хитра. Мама говорит, ты только и ждешь, как бы нас выжить из дому.
Так вот какими бреднями Сара настраивала дочь против сестры! Внутри у Джины все сжалось от отвращения.
— Вай, ну какой реакции ты от меня добиваешься? Чтобы я заплакала — или полезла в драку? Представь, мне было всего три года, когда умерла моя мама. Три года! Я не хотела никому мешать. Я просто очень любила маму, только и всего. Ты об этом подумала?