Поворачиваю голову к Дугласу и горько усмехаюсь, видя, что на его лице даже ни один мускул не дёрнулся.
– И это всё из-за моей свадьбы? Это идиотизм, Тьяго. Я дал тебе время, чтобы ты образумился и понял, что это правильно. В моём мире нельзя быть… больным. Я обязан…
– Больным? – выплёвываю я, отталкиваясь от раковины.
– Больным, – твёрдо отвечая, кивает.
– Ты не слышал меня…
– Да я только и делал всё время, что слушал тебя, Тьяго! Ты пойми, что это мир хищников, и такого тебя сожрут без меня! Ты разглагольствуешь о мире, о любви, о честности! Но это всё дерьмо, блять! Грёбаное, сука, дерьмо, которое именно тебя убьёт! Тебе что, не хватило насилия? Не хватило смертей? Не хватило крови? Ты хочешь больше? А этого будет и много. Если хоть кто-то поймёт или узнает о нас, то всё, нам нужно будет бежать с этой планеты. Тьяго, чёрт, да вдумайся ты в то, что я говорю. Вдумайся в последствия. Она никто для меня, и это лишь фикция, Тьяго.
Дуглас делает шаг ко мне, и его ладонь обжигает мою щёку. Сердце сжимается от боли.
Дёргаю головой и отступаю.
– Дело было не в твоей свадьбе, Дуглас. Не в этой женщине, хотя сейчас я готов придушить её фатой. Но опустим то, что мои чувства не угасли к тебе, и от этого у меня всё скручивает внутри. Ты считаешь нас с тобой больными, словно у нас какое-то смертельное заболевание, и мы опасны для общества. Вот в чём причина, и я тебе об этом говорил, а ты не слышал меня. Я говорил, что с таким видением самого себя, ты никогда не позволишь себе чувствовать что-то ко мне или к кому-то другому. Ты угробишь себя, потому что ненавидишь…
– А что, трахаться в задницу, это нормально? – низко рычит он.
– Мы бисексуальны по природе, Дуглас. И у кого-то ген гейства превышен. Так случилось, и для нас это нормально. Другого не будет. Думаешь, если женишься, то произойдёт чудо, и ты излечишься? Нет. Никогда. Ты такой и не принимаешь себя вот таким. Ты отвергаешь то, что тебе близко из-за козла, который уже давно гниёт в могиле. Что ты хочешь доказать ему? Что ты всё же стал лучше его? Нет. Ты такой же ублюдок, как он, потому что именно он заставил тебя ненавидеть себя. Именно его ты поставил на первое место и пытаешься всеми силами убедить себя в том, что, действительно, болен. Но ты ни черта ему больше не докажешь, потому что ему уже всё равно. Он сломал тебя и выполнил свою миссию, которую задумал. Твой отец подавил тебя, и ты следуешь его правилам. Ты не восстал против него, как говорил, а вылизываешь ему задницу, ведь его оценку поставил на первое место, чем своё мнение. Ты мог плюнуть на него и жить так, как тебе хочется, но сделал всё иначе. Ты грубо трахаешь их, вымещая свою злость на невинных людях, потому что тебе нравится не то, что твоему отцу. Вот почему я ушёл и не собираюсь возвращаться. Я всегда был честным и открытым, никогда и никому не позволял унижать себя из-за своего выбора ориентации. Так произошло, и я радуюсь тому, что живу каждый день, пусть для кого-то я и остался больным. Но я есть, и никогда не стыдился себя и того, что мне нравятся задницы, члены и анальный секс. Я не пропагандирую это, но и не скрываю. А ты… ты отвергаешь то, кто ты есть, и долго так не протянешь. На этом всё, Дуглас. Живи так, как тебе приказали, а не так, как хочешь и имеешь право. Ты изначально свободная личность, но сам загнал себя под стандарты ублюдка, который довольно улыбается на том свете. Он тебя изменил. Именно этого он и добивался, – замолкаю и провожу ладонью по волосам.
– Честный ты, да? Разглагольствуешь о моих минусах, забывая о своих? – едко фыркает Дуглас.
– Я не забываю о них, а работаю над ними, в отличие от тебя. И да, я честен. Я со всеми честен и ни от кого ничего не скрываю. Я открыт для всех, – уверенно отвечаю.
– А как же твой брат, а, Тьяго? Ты орёшь о том, что никогда не скрывал своей ориентации, но он ведь не знает…
По моей спине проходит холодок. Он не может так со мной поступить.
– Я ухожу. Больше не преследуй меня и живи счастливо. – Делаю шаг к двери, но Дуглас хватает меня за локоть.
– Убегаешь от честности, как обычно, Тьяго. Ты всегда так поступал, потому что именно ты лжец. Раз ты настолько открытый и свободный в своих пристрастиях, так какого хрена трусишь перед своим братом-убийцей, а? Люди же такие понимающие. В семье, по твоим словам, всё просто, и, конечно же, он примет тебя, обсасывающего члены, снова обратно, верно? Но почему-то ты скрываешься в Америке. Всеми силами вцепился в эту страну только бы не возвращаться назад, потому что знаешь, что там ты сдохнешь. И твой брат не посмотрит на то, что ты его родственник, когда узнает, что ты анальная шлюха.