– Это ты… тварь… сделал. Ты настроил меня… ты врал мне! – Хватаю его за волосы и ударяю по полу.
– Дуглас! Остановись! – Найджел хватает меня за талию.
– Ты сказал ему! Ты блять… мудак, я тебе, сука, всё доверил! Себя доверял! Ты меня, мразь, предал! Ты его забрал! Ты заставил меня считать болезнью моё пристрастие! Ты! – Я машу кулаками. Чувствую боль в суставах, вкус крови во рту, и такая боль внутри. Огромная боль.
Найджелу удаётся меня оттащить, вытираю нос пальцами, запачканными кровью Мартина.
– Боже мой… Мартин…
– Блять, он мне нос сломал…
– Я тебя… сука… сломаю… как ты, тварь, сломал меня. Он был прав. Прав был, – рычу, держась за стену, и встаю.
– Дуглас, прекрати. Сейчас ты невменяем!
– Он любил меня… он был настоящим…
Перед глазами всё плывёт. Скулёж дёргает мою голову. А потом… боль… много боли… в груди… впервые в жизни… больно.
Голова гудит. Виски ноют. Меня тошнит. Чёрт, я не помню, что было вчера. Как оказался у Мартина, которого выгнали из дома той же ночью в больницу. Как сломал ему нос и повредил челюсть. Как стало всё паршиво. Как у него было сотрясение. Как мне стало на него насрать. Как вернулся утром домой. Как оделся. Как разбил последнюю тарелку и наорал на стену. Как ещё… дышу.
– Мистер Бейкер, ваш обед. Вы отказались от перекуса в полдень, поэтому я принесла раньше, чем сказал Сантьяго.
Хмурясь, поднимаю взгляд на свою секретаршу, вносящую в офис знакомую сумку.
– Какого чёрта? – Ударяю по столу и сдерживаюсь от стона из-за боли в голове.
– Хм… я… не в курсе. Здесь суп и гренки. – Озадаченно поднимаюсь из-за стола и обхожу его.
– Кто приказал?
– Эм… Сантьяго принёс.
– Что? Тьяго был здесь? Сегодня? Он приготовил обед? Мне? – Хватаю сумку и достаю оттуда пластиковый контейнер, ещё тёплый, с этим чёртовым, ненавистным супом.
Я обожаю его суп. Я обожаю всё, что он делает с продуктами.
– Да, сэр. Он принёс вам обед, как и раньше…
– Я его уволил.
– Простите, сэр, но я не знала этих подробностей. Мне убрать? Выбросить?
– Заткнуться. – Шарю рукой по дну сумки и нащупываю конверт.
– Когда он был здесь?
– Час назад, сэр. Сказал, что не хочет входить к вам, так как у вас похмелье. Он поболтал со мной и принёс для меня букет цветов. Это мило с его стороны, такой хороший парень, жаль, что грустный очень…
– Он выглядел грустным?
– Нет, но… обычно, его глаза светятся. Вы же заметили, что они на янтарь похожи? Он всегда улыбался, даже когда вы кричали на него, даже тогда его глаза сверкали. А сегодня… – Женщина пожимает плечами.
– В общем, в глазах была грусть, и они не светились.
– Он говорил только с тобой?
– Нет. Он ещё болтал с Бенджамином. Они обнимались, ну и там эти романтические жесты…
– Что? Они позволили себе на людях это? – повышаю голос.
– Ничего такого, сэр. Бенджамин влюблён в Сантьяго. И когда он хотел его обнять, Сантьяго пожал его руку и направился ко мне. Потом Бенджамин сказал, что Сантьяго попрощался с ним.
– Как попрощался?
– Я не знаю, сэр. Мне уточнить эту информацию?
– Нет. Сгинь с моих глаз. Меня нет полчаса, – отмахиваюсь от неё и жду, когда за секретаршей закроется дверь.
Что, мать вашу, здесь происходит? Какого хрена этот наглый оборванец вернулся, да ещё и знает, что у меня жуткое похмелье? Кто виноват? Он. Только он. Тьяго – одна большая проблема в моей жизни.
Достаю из сумки конверт, на котором написано моё имя. Ненавижу его красивый почерк. Он даже пишет идеально. Не то что я, ногой и через плечо.
Падаю на стул и стираю пот со лба. Больше не пью. Сколько раз уже зарекался?
Открываю конверт и достаю письмо. На моих губах появляется довольная ухмылка. Сдался. Смирился. Вернётся. Я ждал этого момента два месяца. Я был терпелив, и мне срать на то, что наговорил Тьяго в нашу последнюю встречу. Он просто ревнивый. Я добился своего. И всё это: обед, приборы, гренки, бутылка воды, – говорит о том, что больше я не буду орать на стену и буду удовлетворён. Моя постель снова будет гореть от жара его тела, а по вечерам я не буду в одиночестве. Я не сомневался в этом.
«Дуглас.
Я всегда думал, что если я добр к людям, то и они ко мне будут такими же. Бумеранг. Я считал, что мир – это равновесие, и найду свой. Когда-нибудь найду. Когда я встретил Орландо, то влюбился в него, впервые влюбился. Но потом, с каждым тяжёлым днём его запоев и моих синяков, я начал понимать, что влюбился в выдуманный в своей голове образ, в пыль. Наверное, после того, что видел в детстве и то, как мы жили с Руфи, и после её смерти, я искал человека, который меня полюбит. Хотя бы одного человека, и мне будет достаточно. Я встретил Эдди, Бёрдса, Скотта и других ребят, ставших важными для меня. Я надеялся, что мой бумеранг ко мне вернулся, и всё будет хорошо. Затем я был морально изнасилован, да и физически тоже. Я лечился, но так и не вылечился, раз снова позволил себе увидеть в чудовище своего принца. Я никогда не осуждал тебя на самом деле. Понимал тебя. Держался из последних сил и ушёл, чтобы дать нам время, для того чтобы ещё раз встретиться в будущем и попробовать вновь услышать друг друга. Я полюбил тебя, а не свою мечту. До сих пор не знаю, что я в тебе нашёл. Что же такого есть в тебе, отчего моё сердце болит за тебя и не даёт мне покоя? Не могу ответить даже сейчас, но я был счастлив. Знаешь, я вспоминаю только хорошие моменты, проведённые с тобой, но при этом не нахожу себе места.