– Нет, Тьяго. Нет, смотри на меня. Ты должен остаться. Здесь со мной. Тьяго, ты мне нужен…
– Зачем, Дуглас? Скажи мне, зачем?
Открываю рот, чтобы ответить, но я ни черта не знаю, что говорить. Все слова пустые. Их следовало раньше произнести. Да мне следовало врезать раньше, чтобы всё встало на свои места.
– Прощай, Дуглас. Я верю тебе, и ты выполнишь свои условия. Не закрывайся от того, кто тебя снова полюбит. Я не боюсь, и ты не бойся. Ты будешь счастлив. Будешь любим и научишься любить сам. Ты не больной, Дуглас. Ты особенный. Ты эксклюзивный. Помни об этом. И прошу тебя, не выбрасывай Ари на улицу. Умоляю тебя, найди ему хороших хозяев. Вы оба заслужили, чтобы иметь тех, кто вас обнимет…
– Нет… нет, Тьяго! Не смей выключать телефон! Тьяго!
Моё сердце, когда-то замёрзшее и твёрдое, грубое и злое, болит. Оно стучит в горле. Оно стучит, глядя на то, как единственный человек, который разглядел его, уходит навсегда.
Навсегда.
Это слово ударяет меня. Даёт хорошую пощёчину. Отрезвляет.
Оглядываясь, вижу людей, напряжённо наблюдающих за мной. Кто-то осуждает меня. Кто-то кривится. Кто-то заинтересован тем, что я буду делать дальше. И среди них нет тех самых глаз, которые каждую минуту обнимали меня.
Сглатываю, ужасаясь от того, что я наделал, и опускаюсь на пол, смотря на самолёт. Верчу в руках телефон, и раз уж Тьяго не боялся, то я обязан сделать всё, чтобы доказать ему – не нужна мне жертва, мне нужен он.
«Зачем? Ты спросил зачем ты мне? Я не знаю, Тьяго. Не могу точно сказать, что со мной, но ты первый человек, которого я боюсь потерять. У меня были разные мужчины, но не было тебя. Я последний мудак, но с тобой я имел шанс стать другим. Зачем мне счастье, если только ты мог его создать внутри меня? Зачем мне быть свободным, если нет рядом человека, с которым я улыбался? Зачем мне быть любимым другим, если мне хорошо, когда любишь ты? Зачем мне учиться любить кого-то заново, если я люблю тебя? Да, думаю, я люблю, потому что сейчас подыхаю от страха. Я верну тебя. Живого или мёртвого. Я верну тебя домой. Я верну свою свободу. Она это ты. Ты мой единственный шанс любить кого-то и быть любимым. Ты украл у меня этого человека, и я верну его. Я верну…»
Глава 46
Дуглас
Самолёт рейса «Нью-Йорк – Кали» успешно взлетел с задержкой на шестнадцать минут. Я видел это собственными глазами. Жёлтая футболка улетела вместе с ним. Всё улетело вместе с этим самолётом, а я остался сидеть на холодном полу один.
В моей жизни мало было слова «любовь». Мартин говорил, что любит меня, заботится обо мне и дорожит мной, но в один день он встретил Найджела, и всё было перечёркнуто. Мартин был первым, кто ввёл меня в этот запретный мир мужчин. Он был первым во многом, но вот я чувствовал и зависимость, и ненависть к нему. Да, он был первым. Первым, пока я не встретил яркого, живого и всегда позитивного Сантьяго Диаза, даже когда всё чертовски хреново. У меня были особые предпочтения в мужчинах. Я выбирал то, что скрасит мою ненависть. Внешность была важна. Именно она заставила меня превратиться в больного, и я неизлечимо болен до сих пор. Не знаю, когда случилось так, что я заразился зависимостью от света. Раньше я выбирал темноту ночи, а с Тьяго выбрал солнце. Он и был моим солнцем, которое согревало меня каждый день, вне зависимости моего настроения. Он просто делал это, не обращая внимания на мои слова, на мои крики, на мою силу и на свои страхи. Тьяго не боялся и сразу понял, чего боюсь я. Он прочитал всю мою подноготную быстро и легко. Забрался в те страшные уголки моего сознания, куда я никого не впускал. Он остался там и одной улыбкой сжёг все оправдания для меня.
– Мне нужен билет до Кали на ближайший рейс, – мрачно произношу, снова оказываясь у стойки.
– Да, сэр, конечно. У вас есть предпочтения по пересадкам и их количеству?
– Ближайший. Я ясно выражаюсь.
– Сейчас посмотрю, где остались места, – отвечают мне с улыбкой, но она пустая. Не такая, как у Тьяго.
Я был в подобном состоянии, когда пришёл к Мартину. Он искупал меня, напоил чаем и уложил в постель. Я не делал резких движений и ничего не чувствовал, кроме огромной боли внутри и ненависти к себе. Сейчас в разы хуже. Мне безумно страшно. Мне, блять, страшно, что Тьяго умрёт из-за меня. Он наивный, упрямый и очень, сотню раз очень, добрый. Он полон веры и надежды, что люди не дерьмо. Тьяго моя противоположность, и в нём было всё то, чего я не хотел. Хотел я… хотел быть любимым кем-то. Хотел. Долго бегал. Долго боролся. Долго понимал. Долго искал слова. Долго учился. Я не успел и не успею. Я не из тех людей, кто будет полагаться на случай или же надеяться на что-то. Я знаю, что найду Тьяго уже мёртвым. Его убьют из-за того, что он выбрал меня и мои страхи, а не свою жизнь. Понимаю, что его убьют, и это ломает меня окончательно.