Дуглас поднимает голову и кривится.
– Ненавижу этого пса, Тьяго. Он твоя забота. Я купил его для тебя. Я…
– Ты купил его для нас, Дуглас. Я не хочу детей, но буду хорошим дядей для малыша Эдди или же кого-то ещё. Не хочу открывать всему миру, что мы вместе, но ты всегда будешь в моём сердце. Не хочу чего-то грандиозного, но Арахис наша общая проблема, и мы будем решать её вместе. Вместе, понимаешь? Ты и я.
Провожу ладонью по щетинистой щеке Дугласа и щёлкаю его по носу.
– Ты и я, – повторяет он.
– Ага.
– Хорошо, но если ты снова решишь выкинуть что-то вроде поездки в Колумбию, я тебе в зад впихну весь самолёт. Я…
– Боже, Дуглас, опять? – стону и, закатывая глаза, поднимаюсь на ноги.
– Я ещё зол. Ты даже не представляешь через что я прошёл. У меня всё тело болит! Я…
– И кто из нас эмоциональный придурок? – усмехаясь, открываю дверь и осматриваю пустой холл и столовую.
– Ты. Это тебе нужны эмоции, и я тебе их даю. Хотел? Получай. И я ещё не закончил! Тьяго, вернись в чёртову спальню! В кровать! Отрабатывать мои нервы будешь. Ты…
– Ари, ну что это такое? – Всплёскиваю руками в гостиной, смотря на собаку, вылизывающую с пола алкоголь, который, видимо, он смахнул откуда-то, куда его поставил Дуглас.
Ари пьяно шатается и падает на пол, а под ним разливается лужа.
– Знаешь с чего мы начнём? – за спиной хрипит Дуглас.
Поджимаю губы и шумно вздыхаю.
– Я с душа, а ты с уборки. Собака твоя. Добро пожаловать домой, тигрёнок. – Дуглас шлёпает меня по ягодице, а затем я слышу, как он смеётся. Низко, сипло, но довольно.
– Какой же ты всё же наш. Взял у Дугласа самое плохое, но ничего, я буду воспитывать вас обоих.
Отправляюсь за ведром, тряпкой и метлой, чтобы убраться в гостиной. Без меня эти мужчины умрут, а я без них. Так тоже бывает в жизни. У нас, геев, не всё хорошо и прекрасно. Порой признавать, что ты не такой, как другие мужчины, страшно. Осуждения ломают. Сколько бы гей парадов и другой ерунды ни устраивалось, это никогда не относится к нам напрямую. Есть мы. Те, кто живут и ищут своё счастье. Это радость. Это невероятная удача полюбить и быть любимым мужчиной. Будут проблемы. Будут ссоры. Будут даже драки. Но учиться нужно, и не важно, гей ты или натурал. Свобода. Это главное, что есть у человека. Свобода выбора. Свобода желаний. Свобода. Быть свободным означает быть собой. Так надо оставаться собой, даже если что-то ломается, и сил нет. Пусть будут совершаться ошибки. Пусть будут синяки и шишки. Без падения нет подъёма. Без ран нет помощи. Без любви нет свободы.
Эпилог
Три месяца спустя
– Дуглас, ты обещал его выгулять, пока я был на занятиях! – Зло ударяю по двери в спальню и вижу довольного собой мужчину, валяющегося на кровати с ноутбуком.
– Забыл, – равнодушно пожимая плечами, Дуглас гладит Ари, лежащего рядом.
– Забыл? Конечно, так я и поверил. Ну не могу я разорваться, ты обещал мне помочь…
– А я помню, что ты не хотел моей помощи.
– Дуглас, – раздражённо цокаю, стягивая с себя промокшую от дождя толстовку.
Я вновь подал документы в тот же университет на следующий день, когда мы тайно и одновременно официально стали парой с Дугласом. Я не просил учебной визы и выбрал гражданское право, как и посоветовал Дуглас. Оплачиваю образование я сам, как и подрабатываю курьером в компании Дугласа. Да, я чёртов курьер, и утром у меня работа, а вечером занятия. Я выматываюсь так, что порой едва дохожу до дома. И я не жалуюсь. Ладно, немного. Я сам хотел всё делать так, чтобы никто не сказал, что сижу на шее у Дугласа. Поэтому стойко сношу крики кучи людей, недовольных, как им привезли документы или же то, что из-за пробок я немного опоздал. Но я стараюсь, и вроде бы у меня всё получается. В личной жизни, как была у меня чёртова задница в лице Дугласа, так и осталась. Хотя он больше не притворяется, что ему не нравится быть геем, но остальные привычки ещё остались. Я с ними работаю.
– Что? Я очень занят и по твоей просьбе подготовил документы для подачи в консульство. Так что я свою задачу выполнил.
– Ты невозможный козёл, – бурчу, доставая из шкафа сухую толстовку ярко-зелёного цвета, и надеваю.
– Я задница, и ты любишь мою задницу, – тянет Дуглас.
– Сейчас я её ненавижу. И да, задница сегодня моя. Смена ролей. Ари, на выход, – указываю взглядом собаке идти за мной, но она упрямо лежит рядом с Дугласом.
– Ари, чёрт возьми, быстро гулять! Я голоден! И я зол! Так что хотя бы ты не трепи мне нервы! Ари! Дуглас! – Топаю ногой от возмущения. Дуглас намеренно гладит собаку, показывая, кто здесь главный, да ещё и тащится от этого.