Я остановился около её постамента и устало облокотился об него. Пожалуй, стоит немного передохнуть и привести мысли в порядок. Я с интересом осмотрелся вокруг - по сравнению с однообразными разрушенными зданиями открывшийся вид приятно радовал глаз. Дорога. Относительно целые дома. Пьяный прохожий. Прохожий?
Тот как раз смотрел на меня. На стремительно бледнеющем лице проступили пугающе огромные глаза. Испуганно икнув и развернувшись, человек стремительно, как он думал, побежал назад. Всего пару раз наткнувшись головой на выступающие камни, прохожий на заплетающихся ногах вбежал на невидимую для меня часть улицы за поворотом. Спустя несколько секунд раздался далёкий грохот. Упал, бедняга.
Немного посочувствовав упавшему, я начал прокручивать перед собой внешность беглеца. Две ноги, две руки. Голова. Всё, как и должно быть - но я не давал себе покоя, раз за разом осматривая запечатленного шлемом прохожего. Никаких странностей, кроме несоразмерно больших глаз. Хотя... я ещё раз посмотрел на его голову. Уши. Разве у людей должны быть заострённые уши?
'Это не люди. Абхуманы, скорее всего, если не ксеносы.'
Снова он. Абхуманы... и что же это значит?
Вспышка. Головная боль. Хорошо, что я в броне - острые камни спиной не чувствуются. Осторожно поднявшись с земли, куда упал в очередном припадке, я присел и прислонился к постаменту. Лучше уж посижу - если настигнет новый приступ, не придётся падать.
Память преподнесла мне не единичное знание - а целый пласт, посвящённый неким подобиям людей, мутировавших под воздействием различным условий планет. Великий Крестовый Поход встретил множество подобных субрас человека, и большинство из них волне успешно влилось в состав Империума. Император даже издал специальный эдикт...
Я замотал головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Только не спрашивать, что такое ВКП и кто такой Император, только не спрашивать...
Приступа не было. Я облегчённо выдохнул и прикрыл глаза. Столько знаний за раз.... Устроившись поудобнее, я, утомлённый долгими размышлениями и головной болью, не заметил, как провалился в непроглядную темноту.
***
Солнце било мне прямо в глаза. Я раздражённо скривился и перекатился на живот. Каждое пробуждение светить мне в окуляры шлема - плохая привычка.
Прояснившееся за ночь сознание потребовало встать. Чертыхаясь про себя, я с удивившей меня лёгкостью встал. Что теперь, неугомонный мой разум?
Сосед, которого я таким хитрым способом пытался развести на разговор, подозрительно молчал. Ну да ладно - посижу пока у дороги, рассмотрю повнимательнее этих абхуманов. Память услужливо и даже без головной боли подкинула название этой субрасы. Эльфы. Не эльдары, но звучит схоже.
Желания выходить из руин не было - тут было безопасно, относительно тепло и тихо. Мир за пределами разрушенного храма представлялся мне суровым местом, полным неизведанных тайн и загадок. И ветер. Да, там определённо дуют холодные ветра.
Память потихоньку возвращалась ко мне и по ночам. Теперь я знал, как называлось практически полуметровая в размахе крыльев статуя орла на вершине посоха. Аквилла. Сердце кольнуло. Странное ощущение. Почему меня так задело изображение обычной птицы?
'Этот символ - память. Память о некогда великом прошлом, некогда великом единстве и некогда великом братстве'.
Я замер, ожидая продолжение, но голос тоскливо молчал. Вот гад - заинтриговал и затих. Надо запомнить и при случае страшно отомстить. Хотя лучше записать. Через дисплей шлема я занёс в некое подобие ежедневника короткую запись: 'Отомстить соседу. Страшно'. Вкладка, в которую я это написал, называлась 'Тактический план боя', но ежедневник - он и есть ежедневник.
От планов страшной мести меня отвлёк странный шорох. Я поднял голову, фиксируя в поле зрения быстро идущую по дорогу фигуру. Стройная девушка с заострёнными ушами. Я поднял голову наверх, изучая лицо статуи. Похожи.
Заметившая движение абхуманша бросила на меня взгляд, сбилась с шага и резко свернула в соседний переулок. Глаза были ещё больше, чем у первого встреченного мной местного жителя. Наверное, это должно было сделать внешность отталкивающей, но я не находил в себе отвращения.
Учтя свою ошибку, я замер без движения. Это в какой-то мере дало свои плоды - теперь местные жители замечали меня лишь в паре метров от себя, давая мне достаточно времени себя разглядеть. Я увидел ещё несколько субрас - они отличались от человека в большей степени, чем условные 'эльфы', но ненамного, и при этом имели одну общую черту - как только аборигены замечали меня, они шустро покидали улицу. Странные тут живут существа.
Вечерело. Солнце уже касалось края горизонта - сидя на вершине высокой арки, я отлично видел всё со своего насеста. Судя по всему, я находился на западной окраине большого города с очень высокой башней в центре. Её верхушка, казалось, пронзала беззащитное подбрюшье неба, словно... Заболела голова.
Скривившись, я спрыгнул с колонны и кувырком прокатился несколько метров, сломав по пути пару стенок. Двигаться было намного легче, чем в первый день, но координация движений всё ещё была нарушена.
Отряхнувшись, я подхватил посох и болтер. Пора идти. Мысль покинуть уже родные руины вызывала опаску и недоумение, но разум упорно продвигал её снова и снова. Вот - статуя той самой красивой эльфийки. Ещё один шаг - и я выйду в мир. Как, интересно, он меня встретит?
Решительно двинувшись вперёд, я позорно споткнулся на первом же шаге. Недружелюбные тут места, определённо.
Я лежал на спине, задумчиво смотря перед собой. Ярко светила луна. Красивое тут небо...
Ладно. Один день. Я дам себе ещё один день. Приду в себя, разберусь с бунтующей психикой - я уже знал, что такое поведение не нормально, восстановлю координацию движения. Да, пусть будет так. Я облегчённо улыбнулся и, поднявшись, направился к знаменательной колонне. Сон... сон мне нравился.
Уже устраиваясь поудобнее, я вспомнил о статуе девушки. В груди зародилось приятное чувство. Интересно, как оно называется?...
Под эти приятные думы я провалился в сон.
***
Оставив гостеприимные руины позади, я направился дальше по улице. За оставленные вещи я не волновался - руины и днём никто не посещал, а уж ночью то кому понадобится? Да и голова подстрахует, если что. Он ведь мой напарник, так ведь?