Собственно, как и тело - голову. Мы не сможем пойти против приказа Отца - и будем умирать, но хранить ему нашу верность. Так почему же он не отменит запрет на колдовство? Разве приказ, отданный теми, кто сейчас штурмует Просперо, дороже ему, чем Тысяча Сынов? Его Легион, преданный до последнего слова? Сыны, готовые умереть за своего Отца? Я не верю в это и надеюсь, надеюсь на своего Отца. Того, кто однажды уже спас нас от участи, что страшнее смерти.
Возможно, Магнус с самыми сильными братьями готовит сильнейшее колдовство, что спасёт Город света, или же ведёт переговоры с Леманом - но я уверен - он не опускает в бессилие руки, видя полчища врагов. Ведь это - наш Отец.
Наконец мы добежали до входа на площадь Возрождения, названную в честь легиона, переродившегося после нахождения Магнуса. Стоявший в центре дредноут 'Осирон' проводил наш отряд плазменными орудиями. Думаю, нас уже давно заметили и определили нашу принадлежность, но лишняя предосторожность не помешает, поэтому я негромко произнёс в вокс - передатчик.
- Свои.
Я огляделся. Площадь являлась местом сбора выживших легионеров нашего боевого братства. Недалеко от нас, на площади прямиком за нашими укрытиями собирались уцелевшие силы местного ополчения. Дисплей шлема показал наличие ста двадцати четырёх космодесантников Тысячи Сынов. Во главе с командором братства они рассредоточились на юго-восточной, дальней от нас стороне, и только два дредноута стояли в центре, контролирую входы на площадь. Остальные братья, наверное, ещё не успели отступить.
Я выслушал приказания лорда-командора и вместе со своим отделением стал укрепляться на уже занятой легионерами стороне площади. Спустя десяток минут я опустил ствол болтера на вырытый бруствер и замер, вглядываясь в то направление, откуда пришло моё отделение. Никого не было. Ни Волки, ни бойцы нашего братства не ступали на площадь. Волки - понятное дело, перегруппировываются и собирают силы, но где же наши отступающие силы?
В голове раздался равнодушный голос штатного Атенейца, транслирующего информацию в головы собравшихся на площади.
- Выжившие шестого братства в сборе. Заканчивайте оборонительные приготовления - предположительно через двести десять секунд передовые отряды Волков дойдут до ваших позиций.
Когда до нас дошёл смысл сказанного, на площадь опустилась тишина. Стихли редкие разговоры и приказания. Даже неподвижные 'Осироны', казалось, замерли ещё неподвижнее. Все думали только об одном. Мы - сто двадцать четыре легионера - всё, что осталось от Шестого Братства.
Да, мы знали, что большие потери неизбежны - последняя орочья кампания Каменной Горки это ясно показала, но... неужели все те, с кем мы ходили в бой, делили еду, спорили в жарких дружеских дебатах - мертвы? Рука разжалась, и рукоять болтера выскользнула из неё. Сто двадцать четыре из более чем тысячи...
Тишину разорвал гулкий голос лорда-командора, снявшего шлем.
- Братья! Я знаю, чем для вас были павшие, и знаю, что за боль вы испытываете в своём сердце - знаю потому, что такая же боль разрывает и моё. Но сейчас - не время для печали. Фенрисийцы наступают - и они не пощадят ни простых жителей Тизки, ни всё то, что мы создали.
Командор посмотрел на наши безмолвные ряды.
- Но надежда ещё есть - часть братьев занята эвакуацией как людей, так и знаний. Наша задача - дать им для этого время. Держитесь за каждую пядь земли, бейтесь до последнего! За Магнуса и Просперо!
Сто двадцать четыре человека - пусть и модифицированных Астартес - не так уж и много. Но рёв, который мы издали, наверняка был слышен даже на пирамиде Отца.
- За Магнуса и Просперо!
Казалось, даже шум далёкой битвы стих, слушая наш клич.
- А теперь - готовьтесь к бою, последнему бою для всех нас. Волки превосходят числом Легион Тысячи Сынов в десятки раз, их поддерживают Легион Кустодес и Сёстры Безмолвия - но не забывайте, кто мы есть! Теперь нас считает изменниками весь Империум и сам Император - что же, пусть, но тогда и нам плевать на все запреты Никейского совета. Только что Атенейец Первого братства передал приказ самого Айзека Аримана - используйте всё свои психические силы, дабы сдержать врага!
Шестое братство поражённо замерло, а потом взорвалось радостными возгласами. По итогам Никейского Совета Магнус приказал нам не использовать свои пси - силы, и мы следовали его приказу. Следовали, даже умирая и теряя братьев - мы не могли оспорить приказ Отца. Болтеры и небольшое количество тяжёлого вооружения - вот и всё, чем мы встречали врага, с лёгкостью опрокидывающего наши порядки техникой и артиллерией. Мы слабы в ближнем и огнестрельном бою - но нет в Империуме более сильных колдунов.
Я снял шлем и поднял лицо. По коже, смывая слёзы, застучали капли дождя. Ударила молния. Отец любит нас - я ещё больше уверился в этом. Айзек не мог приказывать нам в таких важных вопросах самостоятельно - значит, он передал нам приказ Магнуса, не желающего более видеть наши смерти, смерти своих сыновей. Я радостно засмеялся - и со мной смеялись все мои братья. Теперь настало наше время - время Тысячи Сынов, время Пирридов и Рапторов, Коррвидов, Атенейцев и Павонидов.
Так, смеясь, мы встретили первую атаку Волков. Выкатившаяся из проходов между пирамидами орда накатывала на наши жидкие ряды. Казалось, они сомнут нас с такой же лёгкостью, с какой сминали до этого. Казалось.
Что видели перед собой Волки? Жалкую сотню космодесантников, не способных, как оказалось, оказать им достойное сопротивление в честном бою. Но честном - только на их взгляд. Они даже не стали открывать болтерный огонь - лишь активировали свои излюбленные Морозные лезвия. Практически все опытные воины Тысячи Сынов, как и большая часть флота и тяжёлой техники, сражались за тысячи световых лет от Просперо, и Волки уже знали об этом.
Что видели перед собой легионеры Тысячи сынов? Варваров и дикарей, убийц, что разрушили всё то, что было дорого их легиону. То, что испытывали Сыны Магнуса, даже нельзя назвать ненавистью - слишком уж слабо это слово отражает их чувства. Дикий коктейль ярости, злости, ненависти и боли потерь - и всё это мы обрушили на фенрисийцев.
Я закрыл глаза и сосредоточился, мысленно скорректировав с помощью Атенейцев свою атаку. Немногочисленные выжившие Коррвиды подсказали наиболее выгодные для атаки способы, и Пирриды с Рапторами впервые за бой выплеснули свою мощь на поле боя, выкладываясь без остатка.
Удар был по-настоящему страшен. Волков рвало в клочья, жгло адским варп-огнём, сдавливало в чудовищных тисках и давило тоннами камней. Несколькими рунными жрецами занялся командор - и их буквально испепелило. Бушующий вал атаки нескольких сотен Астартес захлебнулся и начал откатываться назад - но уйти не смог никто. Все фенрисийцы остались лежать тут.