- Блузки у меня сейчас есть, - улыбнулась Маша сквозь высыхающие слёзы. - Вот юбка новая не помешала бы, та уже вся застиранная, страшненькая.
- Значит, купишь юбку. Только мне обязательно покажешь, я полюбоваться хочу!
- Хорошо, - всхлипнув в последний раз, девушка прижалась к его щеке.
- Ещё я включил тебя в договор на квартиру. Теперь ты тоже считаешься нанимателем. Хозяин у нас хороший, договор у него нормальный, на улицу не выгонит. Платить за всё буду я, как и раньше.
- Хорошо, - повторила Маша и продолжила невпопад. - А мы ходили посмотреть, кто тут: мальчик или девочка?
Павел сначала не понял, кто это "мы", и причем здесь мальчики и девочки, но потом увидел, как девушка положила руку на свой живот (практически не выступающий пока ещё) и ласково на него смотрит. Он чуть сильнее прижал Машу к себе.
- Ну, и кто там? - девушка подняла своё заплаканное лицо и ответила с гордостью.
- У нас будет мальчик!
Это "у нас" неприятно резануло Павла, хотя виду он не подал. "Не у нас, а у вас с Михаилом", - с внезапным ожесточением подумал он, но тут же одёрнул сам себя. Ребёнку будет нужен отец, а Михаил мёртв. А ещё, мелькнула следующая мысль, Маше нужен муж. А не просто парень, который даёт ей деньги и позволяет пожить в своей квартире. И почему бы ему, Павлу, не стать этим мужем и отцом?
Что самое интересно, девушка, похоже, уже нашла для себя ответ на этот вопрос. Конечно, ей был нужен не столько сам Павел, сколько та обеспеченность и стабильность, которую юноша вносил в её жизнь. Но ведь она и не клялась ему в любви до гроба, так? К тому же и сам Павел против подобного исхода ничего не имел. Вернуться домой в ухоженную квартиру, вдохнуть запах свежеприготовленного ужина, услышать топот маленьких детских ножек и поймать губами нежный поцелуй, как обещание сладостного ночного продолжения. Чем плохо?
- Я уверен, у нас будет замечательный сынишка! - Заявил он Маше, прижимая её к себе ещё крепче. Девушка расцвела.
Потом они долго гуляли по городу, наслаждаясь жизнью. А ночью, сжимая счастливого и обессилевшего юношу в объятьях, Маша снова начала разговор о том, каким опасным ремеслом парень вздумал заняться, и как сильно она за него боится. И снова пришлось её утешать и успокаивать. В итоге сошлись на том, что Павел поклялся: как только они смогут рассчитаться с его и её долгами и накопить денег на собственный корабль, он тут же порвёт с этой работой. После этого довольная девушка задала неожиданный вопрос:
- Паша, а как мы его назовем? - застигнутый врасплох парень не нашёл ничего лучшего, чем ответить вопросом на вопрос.
- А как бы ты хотела? - то, что речь идёт о ребёнке, он догадался почти сразу. Маша перед ответом замялась.
- Пашенька... Миленький... Обещай, что не будешь обижаться? - Павел поцеловал её и заверил, что не будет ни в коем случае. - Я бы хотела назвать его в память о нём... О Мише. Ты не против?
"Вертит мной, как хочет", - недовольно подумал юноша. Но с другой стороны, почему бы и нет? Маше будет приятно, а ему по большому счёту всё равно, каким именем звать ребёнка. К тому же, внеся свой вклад в сам факт появления младенца на свет, Михаил заслуживал того, что б его память была почтена, хотя бы таким образом.
- Нет, конечно, любимая! - он снова поцеловал девушку. - Пусть будет Михаилом.
На борту корабля Павла, помимо Милу, встретили ещё и Герджи, и (сюрприз!) тот мордоворот, которому парень сломал некогда руку. Верзила свирепо оскалился, увидев пилота, но никаких агрессивных действий предпринимать не стал. Кроме него, в пассажирском кубрике устроились ещё полдюжины боевиков того таинственного "босса". Этот корабль создавался более десантным транспортом, нежели грузопассажирским, и особых удобств для перевозимого контингента здесь не было даже спроектировано. Отдельные каюты, в количестве трёх штук, были предусмотрены только для членов экипажа, и их заняли сам Павел и Милу с Герджи, который возглавлял всю эту маленькую банду. Кстати, старый знакомый Павла, его звали Стур, в этом отряде исполнял обязанности заместителя командира. Сломанную некогда руку ему давно "починили", при здешнем уровне медицины это не представляло сложности.
- Павел, сейчас отстыковываемся, разгоняемся и серией из двух прыжков со случайной средней точкой перемещаемся вот к этим координатам, - инструктировала его Милу. - Потом ложимся в дрейф, слушаем пространство, если всё чисто, прыгаем вот сюда, так, чтобы после выхода продолжить движение по этому вектору. Сразу после выхода из третьего прыжка ложимся в дрейф, гасим всё и врубаем систему маскировки. Летим по инерции в этот район, там нас должен дожидаться контейнер с грузом, тоже в дрейфе.
- Один контейнер? Большой?
- Сто пятьдесят кубов. Как раз войдёт, по габаритам. Масса - две тысячи триста семьдесят тонн примерно. На контейнере радиопоглощающее покрытие, но от целенаправленного сканирования это не спасёт. Поэтому, пока летим, внимательно прислушиваемся, особенно на подлёте. Если обнаружишь, что этот район сканируют, или увидишь корабли в окрестности, любые, просто пролетаешь мимо, будто нас тут не было. Операция отменяется.
- Ясно. Если всё в порядке, подбираем груз?
- Да. Маневрируй, если будет нужно сблизиться, на малой тяге, режим маскировки не выключай. Постарайся обойтись силовым захватом. Когда контейнер окажется в трюме, пролетим дальше ещё немного. Продолжаем слушать. Если всё тихо, разгоняемся для межзвёздного и прыгаем вот в эту систему. Это промежуточное. Куда потом, - скажу, когда будем там.
- Понятно.
- Запомни, если сцапают уже с грузом: мы просто пролетали мимо, пробовали новую систему маскировки. Увидели странный объект, решили прибрать к рукам. Стой на этом до конца, если хочешь жить. Это не шутка! И ещё, Павел, - Милу положила свою ладонь на его грудь и серьёзно посмотрела парню прямо в глаза. - Давай сегодня без этих штучек с ручным управлением?
Кушать на корабле с нормально работающим гравиком - занятие гораздо менее интересное и гораздо более приятное, чем если гравик не работает. А качество стряпни, выдаваемой автоповаром "Милу", не шло ни в какое сравнение с разогретыми полуфабрикатами, которыми ему довелось питаться на борту "Матери возмездия". А уж внутреннее убранство кают-компании могло поспорить по богатству и изяществу со многими известными Павлу ресторанами. Сейчас за небольшим полированным столом тёмного дерева сидело двое человек: Павел и Герджи. Милу сразу после обеда ушла к себе в каюту, Стур и остальные бойцы ели у себя в кубрике, и в кают-компании не показывались.
- Скажи, Герджи, что за дела у Милу с твоим боссом?
- Ты имеешь в виду сегодняшнее дело или вообще? - уточнил тот.
- Вообще. Какие у них отношения?
- Они знакомы. Давно, - подумав, ответил Герджи. - Когда я только начинал работать на босса, они уже были знакомы, а это было много лет тому назад. Возможно, они были вместе, когда-то раньше. Некоторые так говорят. Время от времени она обращается к боссу за помощью. В основном, когда нужно достать информацию. Вот как с тобой. Потом она ему часть прибыли отстёгивает. Всё, как положено.
- А тогда, со Стуром? Он сказал, что она боссу теперь должна, и у неё проблемы будут.
- Это когда ты ему руку того? - Герджи поморщился. - Стур тогда отсебятину спорол. А может, это Милу ему нашептала, что б он так сказал, это ты уже у неё самой спрашивай. Или у Стура, но он вряд ли ответит.
- Понятно.
- Знаешь, я всё жду, когда ты начнёшь спрашивать у меня, что, мол, у нас за босс такой, чем занимается, как зовут вообще?
- А ты ответишь?
- Нет, - ухмыльнулся Герджи. - Скажу, что не твоё дело.
- Почему-то мне так и казалось, что ты это ответишь. Потому и не спрашивал.