А я вдруг вижу, летит мимо какое-то голубоватое существо в панамке и с круглым носом, косит в нашу сторону, ну и ору:
– Привидение! Ловите его!
– Где?! Где оно?!..
– Вон там, среди деревьев пролетело только что!
– Я вижу! Я вижу! Ой, оно летит сюда!
– Хватай его! Да хватай же!..
– В мешок его!.. Где мешок?
– У тебя был…
– Окружаем его!
– А я не вижу! Где привидение?..
Я попытался схватить существо, но оно выпорхнуло, и я упал носом в траву. А остальные кричат, навалились на меня. Ника мешком своим машет, Артур лупит всех сачком. Сначала по ошибке меня чуть в мешок не затолкали. Наконец, кого-то поймали. Ника уселась на извивающийся визжащий мешок и крепко-накрепко завязала его веревкой двойным узлом.
– Теперь не улетишь, – похлопала она по мешку.
Тот сразу как-то обмяк, должно быть понял, что сопротивление бесполезно. Однако для привидения это существо оказалось чересчур тяжелым. Мы волокли его по земле, но мешок все время проваливался в ямы и где-нибудь застревал.
А на востоке сквозь тучи пробилась алая полоса утренней зари, начинало светать. Зато дождь ударил с новой силой, мы все промокли до нитки и просто окоченели. Тогда Алик с Артуром взвалили этот мешок себе на плечи и так его и тащили. Ника размахивала сачком для бабочек с довольным видом победительницы. Кристина громко хныкала, вода текла с нее ручьями.
– Мои волосы! Какой ужас! А вдруг это ядовитый дождь! Я же облысею! Прыщи выскочат! О Боже! Что теперь скажет тетя Нелли? А бабушка всех нас убьет! И меня не пустят на вечеринку во вторни-и-ик!..
Кристина натолкнула меня на мысль о том, что наши предки запрещают нам гулять после десяти вечера. Я напомнил об этом Алику. Вряд ли они обрадуются, если узнают.
Город еще спал крепким сном, во дворе мы встретили только зевающего дворника. Правда, увидев нас, он почему-то выпучил глаза, замахал руками, и в следующую секунду его как ветром сдуло.
– Боже мой! – взвыла Кристина. – Вдруг мы делаем что-нибудь незаконное! Вдруг нас посадят в тюрьму!
Но мы в один голос посоветовали Кристине заткнуться.
– Чур, привидение живет у нас, – сразу заявила Ника.
– Это почему? Мы его все вместе ловили! – возмутился я.
– Вы, Улетайки, себе еще поймаете!
– Делать Улетайкам больше нечего, – хмыкнул Алик. – От них теперь только мокрое место останется.
– Я вас в обиду не дам, – сказала Ника. – Вы вроде неплохие парни.
А эта Макинтошка соображает!
– Ну, конечно, вам-то ничего не будет, – произнес Алик из-под мешка. – Вы ведь последние из великих королей.
Мы решили сразу забраться на чердак по пожарной лестнице, но сделать это вместе с мешком оказалось не так-то просто. Пришлось идти обычным путем через подъезд, где страшная темнотища, хоть глаза выколи. Пару раз мешок пересчитал ступени и завыл. Из квартиры на первом этаже высунулась злобная старушка в ночном чепчике и со свечой в руке.
– Бася, Бася, – позвала она своего котяру.
В темноте загорелось с десяток зеленых огней. Что-то визжащее и лохматое вцепилось в меня когтями. Я заорал от неожиданности, зато страх придал мне сил действовать. Отшвырнув монстра прямо в старушку, я кинулся бежать вверх по лестнице, забыв об осторожности, и ворвался в нашу квартиру, как ураган. Остальные понеслись туда следом за мной, решив, что на меня и правда напал кто-то жуткий. Весь дом содрогнулся от угрожающих проклятий старушки, которая во тьме была похожа на настоящую ведьму.
В тесной прихожей мы все попадали друг на друга, а сверху нас завалило шубами, лыжами, рюкзаками и валенками. Вдруг кто-то заголосил, будто его режут. Мы еще от предыдущего страха не оправились, а теперь вообще чуть с ума не сошли. Когда в родном доме монстры поджидают! Только я этот придушенный цыплячий хрип сразу узнал. Но постойте, что здесь делает Даша?!.. Она ведь должна быть где-то в Петербурге в колледже дизайна!.. Алик тоже заметил старшую сестренку, опустошающую холодильник на кухне, и остолбенел от удивления. По-моему, Дашка решила, что мы какие-нибудь грабители-убийцы-маньяки, потому что выскочила из кухни именно с этим воплем. Она всегда туго соображает.
В один миг во всем доме вспыхнул свет, послышался топот ног на лестнице. Дом сразу ожил, как будто спать никто и не ложился. В прихожей, заглушая общий гвалт, раздался сердитый голос папы. И сразу стало ясно, он не выспался.