Мы быстро прошмыгнули через дворы вдоль палисадников, шуганули пятерых котов, трое из которых оказались черными и пытались перебежать нам дорогу. На детской площадке топтались парни в капюшонах и с бутылками. Нам повезло, что они нас не заметили. Затем выбрались на улицу Малышева, прохожих не было, только прогромыхал пустой троллейбус. Рядом с ирландским пабом спустились по крутой каменной лесенке на набережную. Кругом тишина, кузнечики стрекочут в шелестящей траве.
– Неужели вы и правда верите в то, что здесь появятся какие-то привидения? – презрительно фыркнула Кристина.
– Не знаю, – Алик пожал плечами. – О них никогда ничего нельзя знать наверняка. Может, привидения и вовсе не появятся.
– Пусть только попробуют не появиться, – пригрозила им Ника. – Уж я их найду и шеи пооткручу.
– О, боже! – Кристина возвела глаза к небу. – Ну, малышня еще понятно. Но от тебя, Алик, я такого не ожидала. С чего это вдруг ты впал в детство? Начитался всех этих волшебных книжек? Ты же всего на год младше меня!..
Мы все мягко посоветовали Кристине заткнуться, а скромняга Алик, наш джентльмен, вежливо осведомился:
– А тебя каким ветром сюда занесло?
– Люблю гулять по ночам. В деревне чудный воздух, полезен для здоровья, – сарказм из всеми обожаемой Кристины так прет во все стороны. – Полюбуюсь на местные достопримечательности и заодно посмеюсь над вами.
– Ну, мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним, – таинственно пообещал Алик в пространство.
Почти совсем стемнело, если можно назвать непонятный серый сумрак темнотой, хотя, пожалуй, нельзя. На фоне затянутого тучами неба проступили очертания дома. Ночью он кажется еще мрачнее, чем днем. С одной стороны сплошная кирпичная стена, с другой заколоченные окна, а кривая дверь наполовину ушла под воду, над дверью еще болтались железные перила балкона. Алик сказал, что если мы хотим идти до конца, нам нужно забраться внутрь. Ника, недолго думая, пауком вцепилась в стену и полезла на балкон, в результате чего десяток расшатавшихся кирпичей рухнули в реку с таким плеском, словно стая веселых китов. На поверхности черной мутной воды поплыли подозрительные круги. Из-за крыши дома вылетела пара ворон и с пронзительным карканьем скрылась в сумраке. Все это нам очень не понравилось, и лезть внутрь как-то расхотелось. Тогда Алик предложил для начала развести костер. Возражать никто не стал, потому что ночной костер – это здорово. Тем более становится как-то прохладно, да и с костром надежнее. Пока мы лазили по кустам, собирали ветки и палки, Кристина преспокойненько расстелила на траве свою штору тюлевую и расселась, будто ее все это вовсе не касается.
– Сегодня слишком светло, – произнес Алик, глядя куда-то за горизонт. – Да, пожалуй, что слишком светло. Это плохо.
– Почему? – спросил Пат, таща за собой целый куст.
– Привидения не появятся.
– Ваши привидения летают только в темноте?! Ха-ха! – рассмеялась Ника. – И какие же они привидения после этого? Настоящие привидения прилетают, когда им вздумается.
– В таком случае их нужно лечить, – констатировал Алик.
– Так мы чего зря пришли сюда что ли? – обиделся Пат, он вспотел, пока дотащил свой рюкзак, а тут еще этот куст для костра.
Алик посоветовал ему избавиться от куста.
– Будет много дыма. И вместо привидений сюда явятся спасатели прямо из Австралии.
– Тоже мне искатели приключений, – фыркнула Кристина. – Придется вам, детишки, сматывать вещички и отправляться по домам в свои теплые кроватки, чтобы мамочки вас не отшлепали.
– Ну, уж нет! – запротестовал Пат. – И пропадет такая замечательная ночь! Я буду последним дураком, если сейчас пойду домой!
– Ты им и так будешь, не сомневайся.
Дело принимало совершенно неправильный оборот. А Алик стоит и посвистывает себе, как ни в чем не бывало. Я должен вмешаться, иначе все просто уйдут, и мой брат станет посмешищем. Этого нельзя допустить.
– Вот именно! – крикнул я. – Пат прав! Только подумайте, мы вернемся домой, ляжем спать, как все обыкновенные люди, а в это время кто-нибудь другой пойдет на кладбище, встретит целую кучу привидений да еще наловит себе десяток получше, притащит домой и на следующий день прославится на весь город, а мы останемся с носом.