Алик замолчал и стал, как ни в чем не бывало, помешивать палочкой угли в костре с таким видом, как будто отвечал на уроке про круговорот воды в природе. Мы все притихли, даже Макинтошки, кажется, они со страха языки прикусили.
– Подумаешь, помещик, – хмыкнула Ника. – Вот в Ирландии, там привидения прямо по улицам бродят и в окна заглядывают. Пойдешь куда-нибудь, они налетят со всех сторон, воют и глазами вращают. Скажи, Пат.
Но Пат сидел, крепко зажмурившись.
– Папа рассказывал, что души утопленников выходили на берег, они были зеленые с водорослями на голове вместо волос. А в ночь всех святых прилетают ведьмы, разводят большой костер и сжигают на нем священников. Но больше всего привидений на севере, они там кишмя кишат. Еще бы, столько убитых. Там до сих пор идут кровавые дожди. Кровь течет по улицам, и на окнах появляются слова. Привидения требуют свободы. Они говорят: ''Берегитесь, англичане! Скоро придет Судный день, и тогда мы восстанем из могил и отомстим за нашу страну!'' Привидения каждую ночь зажигают свечи и поют песни, сотни огоньков плывут в темноте, а если подойти поближе, то можно увидеть большие глаза, которые смотрят на тебя и не моргают. И в этих глазах отражается смерть. А однажды мы с Патом…
– Я хочу домой! – заревела Кристина не своим голосом. – Я темноты боюсь!
– Я тоже, – подхватил Пат, – домой хочу! В Ирландию!
И зарыдал, как паровоз.
– Ну чего ты, как маленький! – прикрикнула на него Ника. – Тебе девять лет! Будь мужчиной!
– Неправда! Мне восемь с половиной! И я хочу домой в Ирландию! Там остался мой велосипед, и все мои друзья…
– Ты же никогда там не был! – хмыкнула Кристина презрительно.
– Зато папа с мамой жили там в молодости, – заявила Ника, – и обещали нас туда отвезти скоро. Папа сказал, что когда мы приедем в Ирландию, он купит Пату велосипед.
– И Пушистика!..
– Его хомячок, – пояснила Ника. – Он сдох, а Пат не верит.
– Неправда! – завопил Пат. – Мама сказала… ик!.. что она… ик!.. – Пат вдруг начал икать. – Что он… ик!.. заболел… ик!..
– Ну вот, опять, – вздохнула Ника. – Это надолго.
– Тихо! – Алик прислушался, уставившись куда-то в темноту. – Молчите и не двигайтесь. Кажется, это он.
– Пушистик! – радостно крикнул Пат и тут же получил подзатыльник от сестры, она крепко зажала ему рот рукой.
Мы все насторожились и замерли, но кроме шелестящего ветра, потрескивающего огня и кузнечиков ничего не было слышно.
– Смотрите, луна восходит, – прошептал Алик, завороженно глядя на небо.
Луна, такая громадная, что на ней можно различить кратеры, ослепительно яркая, как прожектор, стала медленно-медленно выползать из-за холма. И на фоне этой луны мы увидели очертания огромной страшной усадьбы на другой стороне реки и каменный мост, на котором вдруг неожиданно появился черный силуэт какого-то жуткого зверя. Он, кажется, громко завыл или зарычал.
– Мама! Мама! Волк! – завизжала Кристина так, что мы все подскочили.
– Помогите! – заорал Пат. – Спасите!
– Огнем его! Огнем! – недолго думая, Ника выхватила из костра горящую ветку и швырнула ее в зверя.
Искры посыпались во все стороны, зверь взвизгнул и понесся прямо на нас. Пат бросился бежать со страху, но запнулся в ближайших кустах. Я, если честно, так перепугался, что тоже с радостью убежал бы куда подальше, да только ноги не несут, к тому же в темных кустах наверняка бродит сам помещик. Во всей этой суматохе один только Алик не терял спокойствия, он принялся тушить разлетевшиеся по всей траве искры от костра.
– Волк! Волк! – Кристина вопит, как заведенная, отмахиваясь от зверя, который наскочил на нее, повалив на землю. – Ой, мамочка! Ой, боюсь!
– Да никакой это не волк! – воскликнул Алик.
Тут все разглядели в свете костра лохматого лопоухого барбоса. А тот, весело потявкивая, стал каждого облизывать на радостях. Кристина принялась сердито отряхиваться.