— Тебе плохо. — уверенно заявила девушка. — Кому ты еще сможешь об этом рассказать, если не нам с Максудом?
— А зачем мне вообще кому-то рассказывать? — резко повернулась богиня, ее залитые белым огнем глаза вперились в девушку.
— Потому, что мы твои друзья, Айя. Для того они и нужны, чтобы поделиться с ними всем, что у тебя есть. — сказал воин.
— Умом бы с вами поделиться. Да ваши черепные кости такие толстые, что туда не влезет больше того, что и так уже там. — она скрестила руки на груди.
— Мы можем понять тебя сердцем, а не умом. — сказала Жазэль.
— Чего? — скривилась Амайанта.
— Айя, что же это у тебя не получается из того, что выходит у меня? Ты богиня! У тебя все должно получаться. И то, что я собрал армию — это и твоя заслуга. Без тебя я бы уже погиб несколько раз. — попытался достучаться до нее Максуд. — А если бы не ты, то я бы и не узнал, что алхимист здесь.
— Да? И что с этого? Все лавры тебе. Все знают, кто такой Максуд. Это великий воин. — Амайанта подняла руки к небесам. — Спаситель мира. А кто я такая? Ты видел, как эти человечишки отреагировали, когда узнали, какой именно бог тебе помогает?
Амайанта смотрела на двух человеков. Максуд молчал. Жазэль прикусила губу.
— Ты знаешь, как это быть тем, кого ненавидят? Тем, от кого все будут отворачиваться? Если я верну себе тело и смогу материализоваться в этом мире, кто меня будет любить? Меня будут ненавидеть. Все! Я стремилась к тому, чтобы собрать осколки, последнюю тысячу лет. И что теперь? Может, это и не нужно? — Амайанта пролетела вперед. — А зачем? Чтобы меня ненавидели и проклинали все человеки от мала и до велика? Кому я нужна?! — богиня снова отвернулась.
Даже Жазэль понимала, что она плачет. Девушка опустила глаза. А Максуд подошел чуть ближе и взял ее за руку. Он потянул, разворачивая девушка в золоте к себе лицом. Жазэль только рот открыла от удивления.
— Ты нужна мне, Амайанта. И я хочу дожить до того момента, когда ты полноценно появишься в нашем мире. Я буду за тебя рад. И я буду рядом. Тебе, разве, все равно, что я тебя поддерживаю? Мы часто хотим добиться чего-то, чтобы получить всеобщее признание. Но в глубине души мы знаем, что это признание нам нужно от вполне конкретных людей. От тех, кого мы хорошо знаем. Скажи мне, много ли ты людей знаешь? Мнение многих для тебе важнее, чем мое? Незнакомые тебе люди важнее меня? Меня и Жазэлизэ?
— Важнее Жазэль точно. — подняла подбородок девушка в золотом.
Максуд все еще держал ее маленькую ручку. Она ее не вырывала. Светящаяся золотая богиня в лучах солнца.
— Уважение нужно заработать. Никто не будет тебя любить просто так. У меня есть авторитет, потому что я сражаюсь за человеков. Сотни врагов пали от моих рук. И полсотни гравалионов. Люди это видели и поэтому уважают меня. — Максуд вдохнул побольше воздуха. — Но и то не все. Вот Азаниэль, например, больше боится, чем уважает. И ты, когда вернешь себе тело, тоже начнешь все с нуля. Тебе надо будет совершить сотни хороших поступков, и только тогда к тебе потянутся люди и драйтлы. Нельзя силой заставить любить.
— Правда? — подняла брови богиня.
Максуд заморгал. Выглядело так, как будто Айя говорит свою очередную шутку, но он знал, что это не так.
— А ты раньше считала, что можно? — удивилась Жазэль.
— И не раз. — честно призналась Амайанта.
— Нет. Человеки из-за страха смерти могут говорить тебе разные вещи. Даже, что любят. — сказал ей Максуд. — Но это все неправда. Полюбить можно только по своей воле. Так и с уважением. Его нельзя насильно насадить. Ты проделала длинный путь. Не останавливайся. Я верю, что однажды ты станешь прекрасным богом, к которому с радостью будут стекаться люди со всего света.
Амайанта потянула носом. Совсем, как человек. Жазэль улыбнулась.
— От тебя пахнет плохо. И руки у тебя холодные. — как-то обиженно произнесла богиня.
Максуд отпустил ее ручку. Она смотрела вниз, немного надув щеки и губы.
— Если бы о моем прошлом человеки знали столько же, сколько и о твоем, думаешь, что меня встретили бы объятиями? Как бы не так. — сказал Максуд.
— Тебя бы камнями забросали. — подтвердила Амайанта. — Надавали бы по твоей пустой башке. Кто бы захотел иметь дело с пьяным бездомным бродягой?
Жазэль улыбнулась.
— Разве, что это девка. Другие ей и не светят.
Теперь пришла очередь Максуда улыбаться. А Жазэль зло сверкнула глазами. Вообще-то, у нее с Оррмарином все ладится. А он, на минуточку, сын генерала.
Амайанта нахмурилась, словно прислушиваясь. Она повернула голову в одну сторону, с легким наклоном. Потом в другую.