Айя переплела пальцы рук и держала руки под подбородком, улыбка играла на ее лице и глаза излучали все оттенки радости, а ее веселый тон, казалось, раскрашивал в живые краски даже серые детали пейзажа, что затесались в открывавшуюся с такой высоты красоту. Она выжидающе смотрела на воина, словно ища одобрение ее умственным изысканиям.
— Ну, осломордый, так осломордый. — выбрал меньшее изо всех зол Максуд.
Амайанта довольно улыбнулась и закрыла глаза. Ей было хорошо. Вдохнула воздух полной грудью. Свежесть. Солнце. Высота. Что может быть прекраснее? Золотая девушка открыла глаза. Только полет мог быть лучше.
— Вставай. — скомандовала она. — Давай, давай! Быстрее, не заставляй богиню ждать.
Максуд повиновался. Ему не очень хотелось знать, что она там еще придумала. Обычно все ее такие затеи вылезали ему боком. Он наблюдал, как Айя заметалась по платформе. Ее глаза горели уже знакомым белым светом. Порыв сильного ветра сдул всю пыль с платформы, и она тучей унеслась прочь.
— Стань в центр.
Воин почесал подбородок. Но когда Амайанта вперила в него взгляд, он снова поддался ее приказу. Сделал несколько шагов и остановился. Она поднимала вихрь. Это был настоящий смерч, только маленький. И без пыли и грязи, а также мелких камушков и прочей ерундовины, которая может тебя ранить. Амайанта улыбалась:
— Закрой глаза.
— Нет.
— Зак-рой. — более мягко попросила золотая девушка.
— Не-ет. — в такт ей ответил воин.
— Я сама тебе их сейчас закрою! — вспылила Айя и перешла на повышенный тон.
— Ты не сможешь этого сделать. — уверенно произнес Максуд.
Но когда он увидел, как Амайанта подняла одну бровь, а ее глаза блеснули, словно, говоря «давай проверим?», уверенность его поубавилась. Он нахмурился, но глаза закрыл. Ничего неожиданного не произошло. Вихрь налетел на него и поднял в воздух. Сначала его сильно кружило и болтало в разные стороны, потом потоки воздуха изменили свое направление, и он легонько колебался на их крыльях. Глаза оставались закрытыми.
Амайанта взмыла ввысь. Она летела навстречу солнцу. Навстречу его теплым объятиям. Затем камнем упала вниз, вызвав то чувство в животе, которое не смог описать Максуд. Она засмеялась и закрыла глаза. Золотая девушка кружила в воздухе, делала петли, ускорялась, останавливалась, набирала высоту и резко падала. Сейчас она была ребенком. Иногда смеялась, иногда вскрикивала или даже визжала. Девушка веселилась и ощущала неподдельную искреннюю радость. Вдоволь налетавшись, она опустилась перед Максудом. Вихрь исчез так же внезапно, как и появился. Максуд грохнулся на каменную плиту. Он быстро встал на ноги и отряхнулся. Лицо его было удивленным и довольным. Таким, которое бывает у человеков, которые только что отведали новое лакомство и осознали, что это самое вкусное из всего, что они ели. Чувства у него были примерно такого же рода. Амайанта довольно улыбалась. Она слегка была сбита с толку только после того, как Максуд открыл рот и изверг неиссякаемый поток самых страшных ругательств на свете. Конечно, ей было приятно, что пару оборотов он позаимствовал из ее собственных выражений, но общая ситуация была ей непонятна.
— Так тебе не понравилось? — искренне удивилась девушка в золотом.
— Не понравилось? Айя, это было самое лучшее, что со мной происходило за все годы!
— Ну это вообще не показатель. — она замотала головой в разные стороны. — Тогда почему ты так сильно ругался?
— Человеки иногда выражают чувство бурной радости неприличными словами. Если радость особо бурная. — он махнул рукой. — Я словно прожил еще одну жизнь. Жизнь в жизни, понимаешь?
— Нет. А давай ты лучше не будешь больше говорить на эту тему? И это не вопрос, а утверждение.
Амайанта подумала, что, возможно, на человеков полет влияет каким-то странным образом. От раздумий ее отвлек теплый солнечный свет.
— Ты говорил, что не спишь днем?
— Да. — закивал головой Максуд. — Только перед боем, или после боя, когда ты…