Между моих ног! Демьян Дмитриевич, вы что творите?!
– Говницо у тебя женишок, – накренился Дёмка. – Пытался меня в ночной клуб утащить, с девочками лёгкого поведения познакомить.
– Что знакомить то? Ты у них нарасхват.– нахмурилась я, пытаясь выкрутиться, но у Демьяна руки оказались стальными.
Не отпустил.
Так и стоял между моих ног и пытался совсем близко ко мне лицом подлезть, но я мотала головой.
– И не говори, – усмехнулся Демьян. – Только одна мне задолжала.
Я вспыхнула, надулась, вызвав смех у Дёмки.
Сейчас очередь совочка!
Гад!
– Отрабатывай свои восемьдесят тысяч, малышка. И я спокойно тебя от Паши кобеля освобожу, – поиграл бровями Демьян.
– И каким же образом? Скажешь папе, что переспал со своей сводной сестрой, герой любовник? – с усмешкой спросила я.
А сама вдруг воспалилась вся от своих же слов. В жар меня кинуло.
Переспал со мной?
А он способен рассказать такое отцу?
– Скажу Паше, что мы не кровные и у нас свободная любовь. Сам отвалит, – Демьян прокатился рукой по моей груди.
А я-то готова отдаться ему?
Совочком его! Совочком! И песок в глаза!
– Ты… ты, – я задохнулась от возмущения. – Я же к тебе с… с делом.
– Какие у малышки дела? – Лукаво прищурился змей, медленно напирая на меня.
– Настоящие! – я стала его отпихивать от себя.
Дёмка обхватил меня крепкими руками и грубо припал к моим губам своим горячим ртом. Губы его сладкие, тёплые касались моих сжатых губ. Язык острый прошёлся по краешкам моего рта.
Его широкая ладонь упала на мой затылок, не дав двинуться. Другая рука на талии, одежду прожигала нефизической, страстной лавиной. Придвигала меня ближе и ближе к… Я так ноги раскинула, что почувствовала какой Дема твёрдый везде.
Меня всю затрясло. От части - это возмущение, а другая часть меня застонала от удовольствия, но почему-то в голос.
Я стонала!!!
Дёмкины губы разъехались в улыбке. Прикрытые глаза потемнели и следили за моей реакцией.
А она была возмутительная!
Я вдруг стала влажная. Вроде, приступ начался, но не такой, как раньше. Теперь меня кидало в мелкую дрожь и стало очень жарко.
Горели щёки, пылали уши.
Податливо я разомкнула губы и впустила Дёмку в себя. Наши языки слились стали ласкаться и нежиться в удовольствие.
Его запах с ума сводил. Я больше не боялась, наоборот – хотела дышать Демьяном.
Такие разносторонние эмоции. Бурное возбуждение, пульсация во всём теле, опьянение. Это разом на меня навалилось, и я сильно испугалась своего состояния. Это был «зелёный свисток» разума в моей голове.
Отчим убьёт!
Дёмка со мной играет!
Это война!
А ты дура повелась на красавца змея!
Пальцами нащупала солидный дырокол на столешнице под папками.
Как зарядила Дёмке по голове!
У того искры из глаз. Ухватившись за ударенную черепушку, зажмурился и отошёл от меня.
– Я! Я! – у меня из глаз слёзы полились. – Я к тебе по делу, а ты…Ты! Я же… Я же…
Заревела от обиды и своих тайных желаний.
Стала собирать свои распечатанные бумаги, которые, в порыве страстного поцелуя, выпали из рук.
Дёмка запрокинул голову вверх и, закрыв глаза, старался продышаться. Он так делал ещё пять лет назад. Брал себя в руки глубоким дыханием.
– Я тебя себе в секретарши возьму, – усмехнулся он. – Будешь мне кофе готовить.
– Ага, размечтался, – запинаясь об папки на полу, я пробиралась к выходу. – Я экономист!
– Младшая подметающая, – рассмеялся гад. – Переучишься, твоё образование ничто. Я понимаю, если бы на бюджет поступила…
– Заткнись!!! – я покраснела ещё сильнее, но теперь от гнева. – Ты виноват, что я выбилась из учёбы! Знаешь, как жить с болезнью?! Нихрена ты не знаешь!
– Демьян Дмитриевич? – я наткнулась на удивлённую Елену Геннадьевну, которая всё-таки решила принести салат своему долбанному начальнику. – Всё в порядке?
– Да, – тряхнул волосами Дёма. – Я пообедаю через час, принесите кофе.
Я вытерла слёзы и ушла из змеиного гнезда.
Глава 9
Вытирая слёзы, что лились ручьями, я шла быстрым шагом в сторону пожарной лестницы.
Как же хочется взаимной любви без издевательств и предательства.
И как же хочется грохнуть гада!
Вот зачем я люблю его?! Он же меня мучил ещё в детстве и теперь приехал добивать. Мы так и будем воевать с приколами и непонятным флиртом. Не выросли мы.