Иван
Вот какого черта она отцу сдалась? Ну дочь бывшей бабы. И что с того? Зачем разводить вокруг девчонки такую бурную деятельность?
Отдельная палата в больнице, оплата четырёх лет обучения в универе под предлогом перевода на бюджет, круглосуточная охрана ее мелкой задницы и ежедневный фотоотчет. Не перебор ли? Папашей себя на старости лет возомнил, о душе решил подумать? А у меня реально своих дел по горло!
Открываю папку с отчетом ее «няньки» и пробегаюсь глазами по фотографиям. «Интересная девочка.» — Признаю, нехотя.
Беру в руки снимок, где она запечатлена в пол оборота. Две недели назад в больнице она мне показалась совсем ребёнком, но сейчас я вижу плавные женские формы под обтягивающим платьем. Длинные русые волосы, правильные, классические черты лица — у неё есть все шансы стать востребованной актрисой. Таких девочек, которые перевоплощаемы, как пластилин, любит сцена. Но про сцену это не моя оценка. Это Виктор высказал своё мнение. Ну да к черту!
Захлопываю папку, как раз в тот момент, когда дверь кабинета открывается.
— Иван! — Виктор лёгок на помине. — Можно?
— Да, конечно, — я киваю.
Он проходит и садится на кожаный диван.
— Мне тут одна птичка начирикала, — его голос понижается, — что Мурзиков только сделал вид, что отступился от ресторана. И на самом деле, хочет довести тебя, чтобы ты избавился от него за бесценок. Ему так даже выгоднее, чем если бы он у Псурцева его выкупал.
— Очень интересно, — я откидываюсь на спинку кресла, — откуда инфа?
— От одного знакомого фуд фотографа из прошлой жизни. Столкнулись с ним случайно утром в кофейне.
— Виктор, — я прищуриваюсь, — будь осторожнее. Это и моя репутация тоже.
— Честное слово случайно! — Он вскидывает вверх ладони.
— Ладно, — киваю головой. — Этот факт надо проверить. Поехали, поужинаем где-нибудь.
Мы садимся в машину и спустя тридцать минут, устав стоять в пробках, ныряем на первую попавшуюся подземную парковку торгового центра.
Поднимаемся на крышу с множеством мелких ресторанчиков, находим какой-то рыбный и делаем заказ.
— Самым верным решением с отравлением будет сделать вид, что предыдущий ресторан закрыт и продан. — Виктор наливает себе в стакан воду и делает глоток. — А через неделю созвать журналистов, бомонд и открыться под новым названием. — Закручивает крышку минералки и опускает взгляд на экран звонящего телефона.
Хмурится.
— Это Дэн звонит, — подаёт мне телефон. — Странно, почему не тебе…
Я хлопаю по карманам и достаю свой
— Разрядился, — кладу его на стол и забираю тот, что разрыдается вибрацией. — Алло…
— О, Иван Васильевич, — возбужденно говорит охранник Ольги. — Тут дело такое. Девочка наша вся расписная, как кукла, приехала в коттеджный посёлок с банями.
— И что? — я не соображаю сразу, в чем проблема.
— Дело в том, что она зашла в один из коттеджей пол часа назад и не выходила, а сейчас к нему начали подтягиваться люди Алима и грузить много бухла. Их тут человек десять.
— Вот же…! — Я проглатываю пару отборных матов и поднимаю глаза на Виктора. Он смотрит на меня обеспокоено, явно слыша моего собеседника в громком динамике, — Просто наблюдай, — говорю парню. — Я к тебе сейчас Сокола с парнями подтяну и сам приеду.
— А если они там ее… — Дэн проглатывает последнее слово. — Жалко же. Молодая. Красивая.
— Надо ещё разобраться, — закипая, рычу в трубку. — Как она такая красивая оказалась в одной бане с десятью мужиками! — Отрезаю и сбрасываю звонок. Если я не вмешаюсь, отец меня разорвёт. Девочка ему дорога. А как можно вмешаться в сабантуй Алима, да и ещё что-то забрать? Да он из принципа и по натуре будет держать и пользовать то, что попало в лапы!
Задумчиво кручу телефон между пальцами.
— Ты думаешь, что Ольга намерено? — прерывает мои рашмышления Виктор и хмурит брови.
— А хрен этих девок разбери! — грякаю кулаком по столу, достаю кошелек и оставляю официанту приличную сумму на столе. Похоже, что ужин сильно откладывается.
Глава 5. Ошибка
Оля
«Водитель Ахмед», как его представило приложение такси, с интересом поглядывает на меня в зеркало заднего вида. И от этого липкого взгляда мне нервно и неуютно.
Потому что я бы на его месте тоже подумала о себе плохо. Ну не вяжутся боевой макияж и синие пряди волос ни с какой другой профессией кроме… Ай! Думает и думает. Что теперь поделать. Зато час моей работы стоит полторы тысячи рублей, а его — восемьсот. И если бы он это знал, то тоже с удовольствием надел кукольный сарафан и гольфы, которые сейчас лежат в чёрном чехле справа от меня на сиденье.