— А у меня здесь была гостья.
— Кто?
— Милдред.
Ларри поставил на стол чашку с кофе и скрипнул зубами. Лицо его сразу стало серым.
— Она приезжала забрать свои драгоценности, — поспешила объяснить Сьюзен. — И очень скоро уехала. Знаешь, Милдред мало изменилась с тех пор, как мы последний раз с ней виделись. Такая же умная и красивая. Как всегда.
Ларри издал какой-то непонятный звук и снова поднес к губам чашку с кофе.
— Прости меня, — притворно извинилась Сьюзен, — но я знаю, что ты все еще ее любишь. И мне, наверное, не стоило сейчас об этом говорить.
Ларри залпом выпил чашку и поставил ее на блюдце. Потом взглянул на Сьюзен. Глаза его сразу же сделались темными. Их блеск предупреждал Сьюзен, что она затронула опасную тему.
— Что ж, Сьюзен, — натянуто проговорил Ларри. — Я не могу претендовать на понимание игры, которую ты со мной ведешь. Как и причин, толкнувших тебя сказать мне все, что я сейчас услышал.
— Я не веду никакой игры, Ларри! Зачем?
— Вот об этом я постоянно спрашиваю самого себя! — не дал ей договорить Ларри. — И никак не могу найти верного ответа. Может быть, ты сама мне скажешь?
— Милдред рассказала мне, что ваш брак распался потому, что ты… ты… Потому что ты не хотел с ней спать.
— Она тебе так сказала? Это ложь! Насколько я помню, мы только и делали, что занимались сексом. Ладно, Сьюзен! Тебе теперь известно, что мой брак расстроился. Что из того?
— Я также знаю, почему это произошло, — упрямо сказала Сьюзен, глубоко вздохнув.
— Тем лучше. Сам факт его расторжения говорит за себя. Наш брак никогда не был полноценным.
— Да, я знаю. Милдред рассказала мне, что главной причиной крушения вашей семейной жизни было то, что ты… ты… Потому что она считала тебя… Считала тебя импотентом. Я знаю, что это неправда. Я съездила к Тому. Он сказал, что ты не спал с Милдред потому, что любил меня.
В гостиной воцарилась мертвая тишина. Первым нарушил ее Ларри.
— Понимаю, — негромко сказал Ларри со столь знакомой Сьюзен издевательской интонацией в голосе. — Малышка, за твоей современной внешностью скрывается мечтательная и романтическая душа! Все же скажи, почему ты так безоговорочно веришь постороннему человеку? Адвокат есть адвокат. Не более того.
Сьюзен молча смотрела на него. Ей очень хотелось разрыдаться. Значит, она ошиблась. И теперь Ларри мстит ей за это. Мстит так грубо и больно, что у нее в будущем уже никогда не повернется язык говорить с ним на эту тему.
— Стоит ли разыгрывать весь этот спектакль, Ларри? — наконец сказала она, воспользовавшись паузой в его издевательском монологе. — Если я ошиблась, то не лучше ли просто сказать мне: «Извини, но я не люблю тебя!»
— Прости, мне кажется, что именно это я сейчас и делаю. Пусть косвенно.
Голос его был полон издевки и иронии. Сьюзен больше всего хотелось повернуться и уйти. Она всего ожидала от Ларри. Любой реакции. Гнева на грани бешенства, возмущения и негодования, обиды. Но уж никак не издевательства и сарказма, которые острой болью отозвались в ее душе и сердце.
— Что ж, продолжай просвещать меня, — ехидничал Ларри. — Итак, когда я стал скрывать от тебя свою всепожирающую страсть?
— Когда мне было всего семнадцать лет.
— Серьезно?
— Том уверил меня, что это продолжалось многие годы.
— Он действительно так сказал?
— Действительно. Он сказал, что ты женился на Милдред, пытаясь оградить меня от грязных сплетен.
— Что ж, в этом есть крупица правды. Одно время мне и впрямь казалось, что на подобный шаг следовало бы пойти. Милдред служила неплохим прикрытием. Тем более что она была, да и осталась очень красивой женщиной. Впрочем, в любом случае я женился на ней вовремя.
— Да, верно. Я-то, в отличие от Тома, убеждена, что ты любил ее. И любишь до сих пор.
Ларри только пожал плечами. Сьюзен почувствовала, что ее переполняет самое настоящее отчаяние.
— Почему ты не хочешь быть со мною откровенным и честным? — воскликнула она, с трудом сдерживая слезы. — Зачем ты спал со мной, если не любил?
— Ты сама позволила мне!
Это было сказано до цинизма грубо. Сьюзен с трудом сдержалась, чтобы не сорваться. И напомнила себе, что решила до конца бороться за свою любовь. Выдержав длинную паузу, она очень тихо сказала: