— Что именно, сестренка? — ухмыляюсь, вырываю у нее документ с синей печатью и мельком просматриваю. — А, наконец-то у них руки дошли до официального уведомления.
Выкинуть девчонку из программы было просто. Слишком просто. Всего лишь пришлось выложить научному руководителю три его месячные зарплаты.
— Зачем ты это сделал? Мне так важен был этот грант, я столько сил вложила, чтобы все-таки пробиться к третьему месту, не спала практически эти две недели…
— Хватит ныть, — отмахиваюсь от ее истерики и тут же ловлю ладонь в опасной близости от своей щеки.
Второго раза не будет.
— Я предупреждал, что устрою тебе проблемы, если ты не убедишь мать бросить моего отца. Ты, как я погляжу, расслабилась и решила, что я шучу, — мои пальцы крепче сжимаются на запястье мышки. Она хмурится, но не предпринимает попыток выдернуть руку. Знает, что это бесполезно, пока я не захочу сам ее отпустить. — Пожинай плоды.
— В чем мы провинились перед тобой, Влад? Твой отец счастлив с моей мамой, она заботится о нем, следит за его здоровьем…
— Ты думаешь, что если постоянно повторять мне это — я поверю? — отбрасываю ее руку, комкаю ее письмо и зашвыриваю бумажный шарик в мусорную корзину. — Выйди из моей комнаты и не смей совать сюда нос.
— Ненавижу тебя! — у мышки дрожат ресницы, она кусает нижнюю губу и смахивает ребром ладони слезы со щек.
— Очень натурально, я почти поверил. Тебе с таким талантом надо было в театральное поступать, толкового адвоката из тебя все равно не слепить — больно глупая.
— Меня не интересует твое мнение, — она еще сильнее злится после моих слов. — Немедленно верни меня в конкурс или…
— Или что?
— Или я расскажу твоему отцу и твоей невесте, как мы встретились в первый раз.
Девчонка вздумала меня шантажировать. Это что-то новенькое.
— Мышка умеет огрызаться? — вкрадчивым голосом, чтобы сбить ее с толку. После я одним резким движением опрокидываю ее на кровать и нависаю сверху, поймав тонкие запястья над ее головой. — Расскажешь, как залезла на меня, даже не узнав имени перед этим? Как терлась об меня и…
— Я не терлась! — мышка не перестает извиваться, так что мне приходится сместить часть веса с локтей на нее. — Помог…
Вовремя зажимаю ей рот ладонью, чтобы девчонка не оглушила своим криком весь дом.
— Перестань дергаться. Я в любом случае сильнее, а ты меня только злишь.
Мои слова действуют на мышку отрезвляюще, она замирает и лишь испуганно хлопает ресницами, все же вывернув одну руку из моей хватки и пытаясь оттолкнуть меня ею.
Маленькая ладошка давит на плечо, и это выбивает меня из равновесия. Швыряет в абсолютно противоположную сторону.
Ее прикосновение неожиданно отзывается разрядами тока, от которых начинает искрить перед глазами.
У мышки подо мной растрепались волосы, покраснели щеки, а сумасшедше огромный свитер сбился так, что я могу видеть ее острую выступающую линию ключиц. Почему мне нравится смотреть на нее?
В какую секунду этот мир успел перевернуться, и теперь я хочу вспомнить, как мышка неопытно двигает губами, когда целуешь ее?
Не могу сдержать манию соединить пальцами родинки на ее шее. У мышки мгновенно глаза становятся еще больше, а я повторяю свой порыв. Только на этот раз губами.
— Что ты делаешь?.. — ее дыхание сбивается, когда я втягиваю кожу возле впадинки между шеей и плечом. — В-влад…
Неподдельный испуг в ее голосе отрезвляет.
Мышка тут же отскакивает от меня на несколько шагов, когда я ее отпускаю. Врезается в комод бедром, сносит с него половину хлама и тут же начинает тараторить извинения, хотя еще пару минут назад готова была испепелить меня взглядом.
— Убирайся отсюда и не попадайся мне на глаза в ближайшее время, — слишком грубо бросаю в ответ на ее жалкие «прости, прости, прости». — Запомни, девочка, это только начало.
Осталось сделать что-то с потребностью ощущать под пальцами шелк ее кожи.
10. Марта
Обычно люди чувствуют себя в безопасности дома, а я могла расслабиться лишь за его пределами.
Мы с мамой сразу же переехали в дом ее нового мужа, моим мнением никто не потрудился поинтересоваться. До учебы теперь приходилось добираться на час дольше, от водителя Федора Николаевича я сразу отказалась, потому что не хотела привлекать к себе внимание одногруппников.
По дороге обратно я всегда начинала нервничать, а выданный мне ключ прикладывала к воротам дрожащими руками, потому что Влад ни на день не отходил от своей идеи выжить «приживалок», как он называл маму и меня, из дома его отца.