— Да. Запретил мне улетать. Даже из аэропорта выдернул обратно, — неохотно призналась я.
— Так вот куда ты вчера подевалась, — усмехнулся Мирон. — Узнаю твой характер. Наверное, братишка был сильно зол?
— В бешенстве. Запретил мне покидать дом. Еще и эту грымзу свою белобрысую приставил.
— Катю?
— Ага.
— Она тебе не нравится? — Я демонстративно скривилась. — Странно, она вроде ничего такая. Хваткая девочка. И, мне кажется, подходит Нику.
Пришлось проглотить эти слова, чтобы не выдать своего раздражения. Меня почему-то дико бесило, что эта выдра считала Никаса своей собственностью. И ведь, похоже, умело маскировалась, раз никто не замечал этого.
— Я хотела тебя попросить помочь мне улететь, — наконец, призналась я, опасливо поглядывая на брата. — Я хочу жить своей жизнью, а не здесь, под давлением Ника.
Мир нахмурился.
— Ева…
— Не поможешь, да? Тоже скажешь сидеть ровно и выполнять все, что прикажет старший брат? — с отчаянием спросила я, поняв, что мой план провалился.
— Мелкая, — шумно выдохнул он. — Не рви мне душу!
— Хорошо. Не буду, — прошептала я и отвернулась, смиряясь с тем, что я все же одна против всех.
Брат, между тем, тоже молчал. Звенящая тишина давила.
— Черт, я пожалею об этом, и Ник надерет мне зад, но… — Мир развернул меня к себе, чтобы посмотреть прямо в глаза. — Давай так — ты дашь шанс Алану. Просто пообщаешься, познакомишься. Проверишь — вдруг это оно?
— А если нет?
— Если нет… Если ты все равно будешь чувствовать, что это не твой человек, и с ним нет никаких шансов… Вот вообще ни одного! — строго произнес брат. — Тогда я помогу тебе.
— Обещаешь?
— Слово даю, — серьезно ответил он. — Но только если ты тоже сделаешь все по-честному.
— Неужели ты правда веришь в подобное? — грустно спросила я.
— Не знаю, Ева. Честно. Но почему бы не попробовать? Что ты теряешь?
— Время?
— Возможно. Но лучше так, чем совершить ошибку, о которой будешь потом жалеть. Семья — это важно. Неужели по своей глупости и из-за эмоций ты хочешь потерять брата?
В глазах снова стало жечь. Мир не понимал, что мне некого было терять — брата у меня уже не было. Он вычеркнул меня из своей системы координат. Просто никто, кроме меня, этого почему-то не замечал.
— Ты сдержишь обещание? — все же уточнила я.
— Конечно. Как и ты.
Он протянул мне ладонь с оттопыренным мизинцем — когда-то в детстве мы так мирились с ним, если вдруг ругались во время игры. Аврора научила нас этой смешной традиции. И то, что Мирон помнил об этом, неожиданно согрело меня. Не сдержав улыбку, ответно протянула свою ладонь и зацепилась пальцем.
— Ну, вот и ладушки, — широко улыбнулся брат. — А теперь — поедем все же прошвырнемся. Надо поднимать настроение. Желательно чем-то вкусным, вроде клубничного мороженого.
Он хитро подмигнул мне и вывернул руль.
Глава 7. Никас
Башка раскалывалась после очередной встречи с партнерами. К сожалению, пришлось признать — без отца дела шли со скрипом. Он хоть и делегировал мне многие направления, все равно незримо присутствовал всегда. Его авторитет знатно упрощал многие сделки. Теперь же стало куда сложнее. Я хоть и пытался добиться всего сам, но фамилия Адамиди многого стоила, пока у руля был отец.
Даже старые проверенные партнеры пытались продавить и захапать кусок побольше, будучи уверенными, что я не смогу держать удар. Пока все удавалось, но, черт побери, это выматывало так, что к вечеру я мало что соображал.
Так что когда вечером меня встретила Катя у меня дома, я даже порадовался. Ведь она четко умела улавливать мое настроение и не выносила мозг, если я был уставшим.
— Голодный? — понимающе спросила она, едва я переступил порог.
— Чертовски, — признался я. — Но сил нет.
— Опять Карабанович жилы тянул?
— И не он один, — поморщился, вспоминая трехчасовые переговоры. — Как с цепи все сорвались.
— Идем, помогу тебе восстановиться, — мягко улыбнулась Катерина и подтолкнула к лестнице.
На автомате отметил, что слишком уж вжилась она в роль любящей и заботливой жены, но обсуждать это не было сил. К черту. После как-нибудь проясню некоторые моменты. Сейчас хотелось тупо выдохнуть и побыть в тишине.
Катюша была весьма удобной в этом смысле — никогда не трепалась без умолку, если мне было хреново. Напротив, будто чувствовала, как и что надо сделать.
Если я был зол, она умело направляла мои эмоции в нужное русло, и мы отвязно проводили время в постели. Если был выжат как лимон, то у меня всегда был первоклассный массаж, а затем еще и расслабляющая ванна, после которой я чувствовал себя заново родившимся.