Рыжеволосая сидела в коридоре на лестнице между первым и вторым этажами. Голубые глаза уставились на маятник часов, гипнотизируя его. Через полчаса должен был раздаться гудок голубого камаро.
Билли мчал прямо из Сан-Франциско пять дней подряд. За сутки до своего приезда он позвонил им на домашний телефон, Макс успела тогда схватить трубку, опередив мать, и предупредил, что заберёт её следующим утром в десять.
Правда, даже Харгроув не догадывался, что Мэйфилд ещё ничего не сказала предкам о том, что уедет с ним. Он в целом не совсем понял, какого хрена она сорвала его с текущих экзаменов, студенческих вечеринок и запланированных потрахушек с красотками из параллельного факультета. Но её голос, хриплый и какой-то безжизненный, сразу дал понять, что Рыжая Сопля на грани. И Билли не мог допустить её до этого обрыва.
«Полёт в пропасть» — такое себе развлечение. Сам пробовал. Потом собирать себя по косточкам больно, сложно и долго.
Макс сама не поняла, как прожила эту неделю в ожидании Билли, своего единственного Харгроува. Брата. Настоящего. В тот вечер она его ещё минут пятнадцать уламывала на то, чтобы он забрал её именно в ту ночь.
— Макс, ты считать умеешь? Где находится этот ваш ублюдский Хоукинс, а где Сан-Франциско. Телепорт ещё не вошёл в обиход.
— Почеему?!..–Скулила Макс в трубку.
— Потому что, блять, его ещё не придумали, Мэйфилд. Ладно, через дней шесть, жди. Приеду. Но, что мне скажет твоя мать? Миссис Уилер, теперь, хахаха… — Билли прокашлялся от табачного дыма. — Ты же ещё несовершеннолетняя, и…– На заднем фоне раздались чужие мужские голоса. — Блять, да иду я, иду. Финн, иди нахуй, пожалуйста, и верни мне мою бутылку. Даа, чувак, я не забыл, даже не надейся. — Харгроув потоптался на месте, зажав красную телефонную трубку между левым ухом и широким плечом, в квартире на седьмом этаже, под самым чердаком старого дома, который помнит ещё господина Кеннеди, было, пиздец, жарко.
— Билли, она ничего не скажет, просто приедь, прошу.
— Таак… Вы поругались? А этот Тэд, он тоже плохой папочка, да?
— Ну… Нила переплюнуть сложно. Поэтому, самый плохой папочка здесь…
— Я. Хахааха, понял. Окей, а этот длинный, Майк, кажется, тебя не ебёт? — Билли под этим словом имел ввиду совершенно другое понятие, но если бы он увидел в тот момент красное лицо Мэйфилд из-за своего вопроса, просто бы охуел, наверное.
— Нет, всмысле да, блять, Билли. Я тебе всё расскажу при встрече. Сейчас сюда кто-то идёт, пока. — Макс воровато оглянулась в пустой коридор. Света не было.
— Мелкая, я позвоню перед пересечением границы штата этой Индианы, окей?
— Ага. — Макс бросила телефон. Схватив рюкзак, она быстро, топотом слона, побежала к себе в комнату.
Макс сидела на ступеньках, подперев уже двумя руками, свои бледные щёки в ожидании.
В дверь резко позвонили.
Девчонка вздрогнула и побежала к себе за собранными вещами и документами.
— Иду, иду. — Пропела Сьюзан, а в следующую секунду была, мягко говоря, в шоке, увидев на пороге своего дома высокого мужчину.
Если быть точнее, парня. Просто Билли забыл побриться перед дорогой, и, в итоге, щетина подарила ему ещё пару годков сверху. А ещё тот факт, что Сьюзан видела его в последний раз, лет шесть назад, тоже придавал эффекта.
— Билли? Что ты здесь делаешь?.. Как ты узнал наш адрес?.. — Дрожание в голосе миссис Уилер говорило о том, что она до сих пор боится своего второго бывшего мужа и воспоминания о скандалах и побоях нахлынули на неё с новой силой. Она бежала от этого чудовища, скрыв все адреса, поменяв номера свои и ближайших родственников. А тут… Конечно, не Нил, но его «часть» уж точно.
— Мам, пропусти, пожалуйста. — Макс пронеслась маленьким ураганчиком под носом ужасно удивлённой женщины.
— Здравствуйте, миссис Уилер. Макс мне сказала, что вы уже, вроде как, дали согласие?.. Я её забираю. –Харгроув опёрся локтем о дверной косяк, наблюдая за Макс, которая медленно зашнуровывала кеды. За время гипса, она почти потеряла этот навык.
— Что, прости?! Макс, я не поняла, что здесь происходит?! — Макс смотрела в пол, закрывшись рыжими волосами уже от двух ужасно удивлённых людей.
Девчонка глубоко вздохнула, поднимаясь на ноги и доставая белый листок из кармана зелёной толстовки.
— Тебе нужно только подписать здесь и всё. — Вместе с бумажкой, Макс протянула ручку. — Мама, я уезжаю с Билли. Жить. Навсегда. У меня есть накопления… — Рыжеволосая не успела договорить.
— ТЭЭД! Иди сюда, скорее… Господи, что тут делается… — Сьюзан закрыла рот ладонью. В глазах стояли слёзы. И был виден гнев.
— Я уже всё решила. Подпиши и всё, наконец, закончится. — Макс сказала громче, чем планировала.
— Макс, блять. Что ты творишь?.. –Билли прошёл в прихожую и нагнулся к рыжей макушке. — Какого хуя я ехал сюда?!.. Чтобы быть впутанным в ваши семейные «Санты-Барбары»?! Почему ты не спросила разрешения у матери, а мне напиздела?!
— Я не напиздела! Я просто хочу отсюда свалить навсегда, что непонятного?!
— Угу, а я должен стать твоей нянькой —опекуном на три года?! Хотя, если говорить НЕ про Индиану, то твоё совершеннолетие наступит вообще через шесть, грёбаных, лет. Ага, щас! — показал девчонке фак.
— Билли!.. — Макс вцепилась в его свитер.
— Молодой человек, что вы забыли в нашем доме? — Раздался сухой голос мистера Уилера–старшего.
— Здрасьте… — Билли криво улыбнулся. — Я приехал за Макс. Она, просто звонила и… В общем, мы давно… — придумывал ложь на ходу, но потерял сноровку, ибо последний раз так врал в шестнадть, перед побегом от отца-тирана. — Договаривались о поездке на общих каникулах. Мне уже двадцать три и я полностью беру ответственность на себя… Ну… Как-то так… — Харгроув выдохнул.
— Что?! Какая поездка, ты ведь, только что, пять минут назад, говорила, что навсегда уезжаешь, Макс?! Что это за бумага?! — Сьюзан вырвала из рук дочери мятый листок. — Родительское соглашение?! Я не буду ничего подписывать, ты никуда, тем более, с ним не поедешь, ясно тебе? Нахалка… Господи, кого я вырастила?! Бессовестная дрянь, стерва, самая настоящая! — Сьюзан порвала на мелкие кусочки несчастный листок.
— Вот именно, мамочка! Ты ведь всегда хотела сына! Умного, красивого, замечательного, талантливого и послушного. Вот! Вот он у тебя и остаётся! — Закричала Макс.
В следующий момент раздался громкий звук пощёчины.
Максин закусила губу, по красной, от удара Сьюзан, щеке катилась слеза. Девчонка со всей дури ломанулась на выход из дома, сталкиваясь на крыльце с «виновником торжества».
Майк Уилер вообще не понял, что произошло. У подростка был трудный день во всех смыслах. Сегодня в школе по матанализу мистер Колзи рвал и метал, Джейн чем-то капала ему на мозги во время перемены. Майк так и не обратил внимания «чем», потому что его мысли были заняты сами знаете кем. Мэйфилд с ним не разговаривала вот уже три недели. Рекорд. И «не разговаривала» — это мягко сказано. Он для неё прекратил своё существование. А для Уилера прекратил своё существование собственный сон. Потому что ночь — это была единственная возможность, единственное временное пространство, когда Майк на цыпочках подходил к комнате Макс, открывал дверь, проникал в её комнату и при свете уличного фонаря наблюдал за спящей девчонкой. Иногда садился рядом, на самый краешек, чтобы не разбудить, хотя, как потом уже заключил Майк, спала Макс очень крепко, и просто клал свои холодные руки на её жутко горячие плечи, словно это была печка. Иногда Мэйфилд что-то бормотала, несвязное и странное, но Уилер был уверен в том, что среди звуков слышал своё имя. Один раз подросток не выдержал и сам заснул в ногах Макс, но за полчаса до будильника очухался и отправился восвояси. Сегодня Майк был очень уставший, но решил себя добить ещё и истязаниями в зале, взяв вес в семьдесят фунтов. И ещё по пять подходов. А потому, когда нос Мэйфилд уткнулся в его рёбра, Майк застыл на месте с открытым ртом.