Хотя почему «ботинок»? Ботинка, одного. Второй упал на голову какому-то несчастному, но такому щедрому на маты джентльмену.
Глазели на меня как на шимпанзе в зоопарке. Запах, наверное, был соответствующий. Этти даже остановилась; призадумалась, хочет ли меня обнимать: заломила бровь и заскользила взглядом, изучая мое преображение. Остальные гости стояли кто с разинутым ртом, кто со сморщенным носом, кто с сочувствующей миной на лице. Что называется, вы не ждали, а мы приперлись.
Я всучил подоспевшему Бену посылку. Тот сглотнул, кивнул, а, что сказать, не нашелся.
— Поздравляю со свадьбой! — сориентировался я, протягивая ему руку.
Друг как-то странно улыбнулся, но рукопожатием не побрезговал, а после… Нет, не обнял, но потрепал по плечу и сообщил гостям, что вот теперь все в сборе.
Мне польстило то, с каким энтузиазмом его уже жена отобрала микрофон у щуплого мужчины в очках (не велика беда: тот и так дар речи потерял), чтобы затем передать его мне. Пусть на вид я жизнью побитый, а на аромат — словно навозом облитый, но гостем остался желанным.
— Выглядишь так, будто на тебе новый кухонный комбайн испробовали, — шепнула Лоис все с тем же диким взглядом и хищным оскалом.
— А ты будто поддатая, — ляпнул я, но, к счастью, не обидел.
Девушка хихикнула и ткнула меня локтем в бок:
— Дерзай!
Может, правда хряпнула. А может, это свадьба такое с женщинами творит. Одно ясно: план с привселюдным признанием еще в силе и действовать нужно решительно.
Я покосился на сестренку: Этти выглядела изумительно. Две крупные косы ореховых волос зиждились на хрупких плечах, непослушная прядка справа выбилась из общего строя и еле задевала румяную щеку. Губы девушки казались искусанными, а оттого еще более пухлыми, яркими. Розовое, как сладкая вата, платье делало ее маленькую фигурку кукольной, воздушной. А большие голубые глаза блестели, и я знал, чем вызван этот блеск.
Этти смотрела на меня так же, когда я влез на дерево за Пончиком и когда впервые взобрался к ней в комнату после отъезда в колледж. Словом, когда преодолевал страх высоты ради нее. А сегодня я вышел на новый уровень. Пятый, если быть точным.
Самодовольно ухмыльнувшись, я поднес микрофон к губам. Эти два небосвода всегда будут блестеть для меня!
Полетт
Он сделал это. Мой Макс, мой любимый братец, взобрался на пятый этаж ради того, чтобы попасть на праздник и…
Та же чуйка, предугадавшая дрязги, что так добротно его помяли, подсказывала: парень проделал этот нелегкий путь не ради шведского стола и не для того, чтобы заценить платье невесты. Он сделал это ради меня. Ради нас. Ради того, чтобы обнажить свои чувства.
Меня трясло от нахлынувшей благодарности (точно от нее, а нет от исходящей от братца вони), и целую вечность я медлила, изучая каждую деталь его образа жертвы обезумевшего зверинца. Каждую дырочку на брюках, носке (второй скрывал поцарапанный ботинок); каждое перышко в волосах (все те же голуби Маклин, полагаю); каждую искорку в шальном взгляде (еще бы: адреналин, небось, зашкаливает).
Мне хотелось прыгнуть парню на шею, обхватить ногами пояс и поцеловать, наплевав на режущие нос благоухания, подозрительные коричневые следы на рубашке и очумевших от его появления гостей. Уверенности, что Макс одобрит лобызания, не было, но и обнять его я не успела. Только отмерла, как он постучал по микрофону.
— Раз-раз, — проверил звук блондин. — Пользуясь моментом, хочу заявить, что не вор, не насильник и вы, леди, — обратился он к усатой, — можете жевать спокойно. Я такой же гость, как и остальные, просто добирался окольными путями.
Тихие смешки послышались среди гостей. Я пробежалась глазами по тем, кто находился в непосредственной близости: многие заулыбались и заметно расслабились.
— Бен, Лоис! — Макс крутанулся на пятках, оборачиваясь к новобрачным. — Мы все собрались здесь, чтобы разделить с вами радость. И я счастлив, что вы двое нашли друг друга, что сегодня стали еще ближе.
Улыбка Лоис достигла ушей, и девушка положила голову мужу на плечо, пряча свою ладонь в его.
— То, что я скажу сейчас было бы неимоверной наглостью, но так как на это меня подвигли именно вы…
— Не тяни кота за яйца! — откашлялся в кулак проходящий за его спиной Чарли.
Механик подмигнул мне, и дыхание перехватило.
Это все же произойдет. Здесь и сейчас…
Пресвятая канарейка! И зачем я пила столько сока? Сейчас от счастья описаюсь!