Постоянно оборачиваясь, натягиваю футболку. Пальцы, как назло, не слушаются, волосы цепляются за пайетки на принте, руки не попадают в рукава… Ужас! На всё про всё уходит несколько секунд, а одышка, будто километр пробежала.
Передо мной нет никаких зеркальных поверхностей. Он может видеть лишь мою спину, только вот уши горят, словно я нагишом стою. И никаким доводам разума меня не успокоить.
Повернувшись лицом к окну, я вижу, что Чалов не сводит с меня потемневших глаз, сжимая пальцами подоконник. Экран телефона погас, значит, не так уж и долго он в нём ковырялся.
— Ты подсматривал, — констатирую сердито.
Яр медленно и шумно выдыхает. Его ресницы вздрагивают, взгляд зависает на моём лице, словно он вдруг оглох и пытается читать по губам.
— Да ладно тебе, обычный позвоночник, — бросает хрипло. — Не драматизируй.
В этом весь Чалов. Не спрашивает, что я об этом думаю? Хочу ли я находиться с ним в одной комнате? И вообще, никак не показывает, что его заботят мои чувства. Он просто смотрит. А что у меня на душе — ему наплевать.
— М-м-м… может, всё-таки свалишь уже?
— Конечно, свалю. После того как ты мне всё расскажешь.
Я вздыхаю. Конечно, когда он уходил, не вытрепав мне нервы?
— Что рассказывать?
Яр по-хозяйски заваливается поперёк моей кровати и подпирает голову ладонью.
— Для начала сядь. — Похлопывает рукой по покрывалу.
— Я постою…
— Сядь! — тихий предупреждающий рык заставляет меня вздрогнуть.
С раздражением устраиваюсь на самом краешке кровати, подальше. Но всё равно слышу его неровное дыхание и то, как поскрипывают пружины при малейшем нашем движении. Странно, раньше я как-то вообще не обращала на такое внимание, а теперь это ещё сильнее вгоняет меня в краску.
Я напряжённо ссутуливаюсь, сжимая и разжимая кулаки от напряжения.
— С кем ты сегодня общалась? — Он смотрит на меня так, будто знает ответы и просто меня проверяет, как на экзамене.
— С Зевсом я не пересекалась. Тебя ведь он интересует?
— А есть ещё другие?
Поймав себя на том, что хмуро уставилась на его бесстыжие губы, отворачиваюсь.
— Нет.
Мне кажется, я заливаюсь краской каждый раз, когда смотрю на его рот, но Яр будто бы не придаёт никакого значения тому, что поцеловал меня. Ведёт себя так, словно всё, что случилось на крыше, ничего не значит.
— У тебя лицо горит. Плохо себя чувствуешь?
— Отвратительно, благодаря тебе. Откуда у тебя ключи? — запоздало вспоминаю, что его здесь быть, вообще-то, не должно и не может.
Кровать скрипит, когда Чалов переворачивается на спину, складывая руки под голову на уровне моих колен. Теперь от его пронизывающего взгляда не скрыться.
— Юля свои отдала.
— Она бы не стала! — секунды ему верю.
— Ну ладно. Я силой отобрал, — сообщает он безмятежно.
— Что ты с ней сделал? — озираюсь, словно жду, что из шкафа вывалится её бездыханное тело.
— Это уже второй вопрос. Моя очередь.
Меня раздражает поведение Яра, особенно его беспардонность. В конце концов, у меня нет выбора, потому что этот нахал слишком тяжёлый и сильный, чтоб его в одиночку выставить. С трудом удержавшись от желания выругаться, лишь крепко зажмуриваюсь. И в итоге пропускаю момент, когда он касается моей щеки костяшками пальцев.
— Не сердись. Ну, хватит. — Он успевает одёрнуть руку за мгновение до того, как её бы отбила я. — Ты похожа на колючего ежа.
— Вот и не трогай меня, — бросаю сердито. — Если бы в тебе было хоть чуточку больше ума, то понял бы, что ты мне неприятен.
— И как же ты собиралась со мной ужиться?
— Я надеялась, что мы будем реже встречаться. Намного реже. И лучше в более людных местах.
— Лихо ты замахнулась! — усмехается Яр, оставаясь при этом серьёзным. — Ты уже записалась на участие в конкурсе?
— Пока не решила.
— Завтра чтоб исправилась. Я договорюсь, тебя одобрят.
— Послушай, — вскакиваю с кровати психуя, — мне не нужны подачки!
В этот момент дверь распахивается и в комнату врывается кудрявый смерч. Юлька с глухим рыком кидает свой тяжеленный рюкзак в Чалова.
— А ну-ка, проваливай! Что ты здесь развалился, скотина? Тебя кто-то приглашал?
— Отвянь. — Сбрасывает он с себя «снаряд», не разрывая наш контакт глазами. — У меня есть все основания сюда приходить.
Усмехается и, обойдя нас с Юлей, идёт к двери.
— Какие ещё основания? — кричу ему в спину, всплескивая руками.
— Нравишься ты мне… — бросает Яр не оборачиваясь.