ДА ОНИ ИЗДЕВАЮТСЯ!!!!
Данил в таком же шоке, как и я, хлопает глазами и не знает, что сказать.
— Мам, — зову родительницу сиплым голосом. — А мы можем поговорить наедине?
Знаю, что невежливо с моей стороны сейчас так делать, но мне срочно нужно прояснить у матери, что это за спектакль. Я делаю к ней уверенный шаг, хватаю за локоть и веду на выход из зала, оставляя Громовых вдвоем. Думаю, им сейчас тоже есть, что обсудить.
— Машенька, не сердись, — быстро начинает тараторить мать, пока я тащу ее по коридору. — Я не говорила тебе раньше, потому что хотела, чтобы это был сюрприз.
— Сюрприз!? — я резко останавливаюсь, дойдя до гостиной. — Мама, это полный бред! Ты не можешь выйти за него замуж!
— Почему это не могу?
— А как же папа?
— Твой папа умер, Маша, — шипит сквозь зубы. — А наша с тобой жизнь продолжается. И я думаю в первую очередь о тебе!
— Обо мне!? Мне не нужна никакая новая семья! Тем более Громовы!
— Да? — упирает руки в боки. — А за свой институт ты чем платить собралась?
— Мне до института еще целый год в школе учиться! К тому же я рассчитываю поступить на бюджет.
— А если не поступишь? Умных детей много, а бюджетных мест мало. Маша, мы в проблемах по горло! Твой отец отправился на тот свет и оставил нам кучу долгов! Ты знаешь, что мы уже три месяца не платим за коммуналку? Нам скоро отключат свет и воду!
Ее последние слова поражают меня настолько, что я теряю дар речи. А родительница тем временем продолжает:
— Твой любимый папочка таких дел перед смертью наворотил, что мне вовек не расплатиться! Громов — наш единственный шанс выбраться из болота!
— Не говори так про папу, — выдавливаю могильным голосом.
— Что не говори? Ты многого не знаешь, Маша! Твой отец набрал долгов и отошел на тот свет, а я теперь расхлебываю!
Я стою, словно ведром ледяной воды облитая. Слишком много шокирующей информации за последний час.
— То есть, ты выходишь замуж за Громова только из-за денег? — спрашиваю, помедлив.
Мама поджимает ярко-красные губы.
— Почему сразу из-за денег? Сергей — очень интересный мужчина. Он, безусловно, успешен, но дело не только в этом.
— А в чем, мам?
Родительница открывает рот, порываясь что-то ответить, но, видимо, не находит слов, поэтому захлопывает его. Я горько хмыкаю, давая понять, что мне и так все ясно.
— Я не перееду сюда жить. Я останусь в нашем доме. Тут десять минут пешком, поселок охраняется. Со мной ничего не случится, если я буду жить там одна.
— Нет, — категорично заявляет. — Я сдала наш дом. В понедельник уже заедут жильцы.
— Что????
— Что слышала, — задирает подбородок кверху. — Завтра же мы начинаем переезд сюда, а наш дом я буду сдавать в аренду.
По коридору слышатся уверенные шаги двух мужчин, и уже через секунду перед нами возникают Громовы. На лице Сергея Юрьевича читается жесткость. На лице Данила злость. Очевидно, их разговор тоже был тяжелым.
— Ну что же, семья, — басит Громов-старший. — Пойдемте праздновать мой юбилей. Сейчас еще объявление гостям сделаем и пригласим всех на свадьбу.
Мама берет под руку своего новоявленного жениха и направляется с ним на выход из дома. Мы же с Данилом остаемся стоять вдвоем. Как только за родителями закрывается дверь, тяжелый взгляд парня ложится на меня.
Лучшая защита — это нападение.
Поэтому я резко разворачиваюсь к Данилу и, уперев руки в бока, принимаю воинственную позу.
— Друзьями мы точно не будем, — грозно выпаливаю первое, что приходит на ум. — И уж тем более братом и сестрой.
— Согласен, — кивает. — И раз уж ты переезжаешь жить на мою территорию, то у меня будет несколько правил.
Я фыркаю. Ну кто бы сомневался в том, что Данил станет диктовать условия.
— Когда ко мне будут приходить друзья, сиди в своей комнате и не высовывайся, — приказывает.
Друзья Данила такие же мерзкие, как и он сам, и снова с ними встречаться я не испытываю ни малейшего желания. Но и выполнять приказы новоявленного сводного братца — тоже.
— Я буду делать, что захочу, даже находясь на твоей территории, — язвлю.
— А вот это не советую.
— А то что?
Я задираю подбородок повыше, чтобы заглянуть Данилу в глаза. Этот черт такой высокий и сильный для своих восемнадцати лет, что я даже на шпильках чувствую себя рядом с ним букашкой.
Данил ничего не отвечает, а принимается пристально меня рассматривать. Блуждает взглядом по моему лицу, длинным светлым волосам, шее.