— А она точно его сестра? — спросила Стефани у Мэтью.
— Ну он всегда так о ней говорил… — пожав плечами ответил Мэтью. — Ладно, мы пожалуй поедем. Завтра поговорим с ним, он чет не в духе сегодня.
— Я пожалуй останусь и выясню все сегодня же… — Стефани очень уж хотелось все выспросить у Джозефа.
Мэтью и Саймон пожали плечами и ушли прочь. А Стефани направилась в комнату Джозефа, чтобы дождаться его и все выспросить.
— Ты это нарочно? — спросил Джозеф, неся Нику в ее комнату.
— Что именно? — переспросила она в ответ, прекрасно понимая о чем он.
— Не прикидывайся… Я о Мэтью… — он сердито посмотрел на нее и продолжил. — Ты принимала его ухаживания и поцелуи.
— А почему я не могу этого делать? Я вроде бы не замужем и парня у меня нет. Что ту такого, не пойму… — пожала она плечами, крепко обнимая его за шею.
— Этим поведением ты просто хотела позлить меня… — ответил он.
— Не надо думать, что ты такой несравненный… — съязвила она. — Мне нет до тебя ровным счетом никакого дела. Ты привык, что тобой все восхищаются… Так вот запомни, Я не из их числа…
— Я запрещаю тебе с ним общаться и ему об этом скажу завтра! — заявил он, не обращая никакого внимания на ее слова.
— Ты не имеешь права мне что-то запрещать! — она слегка повысила голос, потому как считала, что может ей запрещать.
— Позвони отцу и спроси его сама. Он дал мне, все полномочия! — Джозеф был очень уверен в себе. В отношении ее у него были полностью развязаны руки. Отец доверял лишь ему и потому, он мог ее полностью контролировать.
— Я позвоню, но уже завтра. — заверила его Ника.
Он внес ее в комнату и осторожно положил на постель, после чего сходил за льдом. И приложив ее ноги себе на колени, приложил к вывиху холод.
— Почему ты так заботишься обо мне? Ведь ты всего лишь мой надзиратель… — ее смущала его забота. Она брыкалась, а он все равно был с ней деликатен.
— Одно, другому не мешает. — он посмотрел прямо ей в глаза и она немного стихла. Его тяжелый взгляд, подействовал на нее как смирительная рубашка. Он впервые за весь день посмотрел на нее подобным образом. — Я в конце концов и сам хочу о тебе заботиться…
— Странно… — пожала она плечами.
— Ничего странного… — ответил он. — Люди с возрастом меняются…
— Но только не ты… Ты все такой же самовлюблённый и высокомерный… — заявила она резко. — Я устала и хочу спать…
— Понял… — улыбнулся Джозеф и аккуратно приподняв ее ноги, встал и положил их на постель. После чего повернулся и зашагал прочь и лишь в дверях он вдруг замешкался, повернулся и добавил — Спокойной ночи… — и не дожидаясь ее ответа, вышел и закрыл за собой дверь.
Когда она наконец осталась одна, она решила позвонить в Москву, подруге.
— Ника, ну слава Богу! Я уже начала волноваться! — послышался в трубке обеспокоенный голос Маши. — Ну как ты там? Рассказывай, как там этот урод? Все такой же придурок?
— Привет моя родная… — выдохнула Ника. — Долетела я прекрасно и до дома Джозефа тоже добралась хорошо… Но вот все остальное…
— Что он еще выкинул? — Маша была конечно же в курсе того, что за человек Джозеф и как он издевался над Никой в детстве. И потому сильно переживала за лучшую подругу.
— Он таак изменился, ты себе не представляешь… Он больше не похож на того худощавого подростка… Теперь он высокий, мускулистый, с большой татуировкой во всю руку, с половиной спины и груди. Жгучий брюнет. Но между тем все такой же самовлюбленный и совершенно несносный. Когда он меня встретил у машины, то тут же посмеялся надо мной. Сказал, что я наконец то перестала походить на «Пеппи Длинный Чулок». А потом и вовсе, закинул на плече и понес в комнату. А недавно познакомил со своим другом, а потом запретил мне с ним общаться. Сказав, что это Кеони ему разрешил. — выпалила она буквально на одном вдохе.
— Не зря, ты не хотела к нему ехать… — вздохнула Маша. — Он грушу то тебе хоть повесил?
— Груша — это вообще отдельный разговор… Он целый боксерский зал соорудил и оборудовал его по всем правилам. Я в шоке была, когда это увидела. — воодушевленно рассказывала Ника.
— Да уж представляю. — подхватила Маша.
— Правда выяснилось, что он это для себя сделал… Папа попросил его повесить для меня боксерскую грушу и он решил, что ему тоже будет полезно заняться боксом. Надо сказать я бы сильно удивилась, если бы он сказал, что все это для меня. — скептически произнесла Ника. — И конечно же он не упустил возможно пошутить по поводу того, что я занимаюсь боксом.
— Ну разумеется… — поддержала Маша. — Остается надеяться, что все это ненадолго.
— Это точно… — согласилась Ника и уже зевая добавила. — Ладненько Машуль, я уже спать хочу. Тут уже поздно. Постараюсь завтра еще позвонить.
— Хорошо дорогая, буду ждать… Отдыхай… Пока… — с грустью сказала Маша и они обе положили трубки.
После разговора, она разделась и легла спать.
Выйдя из ее комнаты, Джозеф направился к себе. Он все думал, о ней, о ее такой жгучей ненависти к нему и что с этим всем ему делать. В мыслях о ней, он совершенно не заметил, что находится в своей комнате не один.
— Ну наконец-то ты пришел…
Не ожидав такого поворота, он повернул голову к своей постели и увидел на ней обнаженную Стефани. Она лежала совершенно нагая и ничем не прикрытая. Она опять решила все по своему. И решила остаться с ним.
— Стефани, что ты тут делаешь? — нахмурив брови спросил Джозеф. — Я же ясно сказал тебе ехать домой…
— Ну я решила, что не хорошо будет бросать тебя наедине с твоими проблемами… — улыбалась она. — Тебе надо расслабиться, ты какой-то напряженный… Иди ко мне…
— Я не в настроении… — раздраженно ответил он. Выходки Стефани раздражали его все больше. Он уже не хотел ее. Но она этого не видела и не желала замечать. — Если хочешь, оставайся…
Ничего больше не говоря, он молча вышел из комнаты оставив ее в недоумении.
На утро, Ника спустилась в низ и проходя мимо гостиной увидела Джозефа, спящего на диване. Услышав шаги, он проснулся и поморщившись от яркого света встал. Она хотела спросить его, почему он спит тут, как вдруг услышала за спиной еще чьи-то шаги. Обернувшись, она увидела Стефани. И та выглядела так, будто всю ночь проревела. Она явно была не в настроении.
— Доброе утро… — поздоровалась Ника и поняв, что тут происходит заулыбалась.
— Оно вовсе не доброе… — раздраженно ответила Стефани. — Я не знаю точно кто ты… Но ты явно не его сестра…
— И к чему же такие умозаключения с утра? — съязвила Ника. Джозеф молча наблюдал за их разговором и не вмешивался. Ему было интересно посмотреть на реакцию Ники.
— Это из-за тебя он вчера был такой раздраженный, он ревнует тебя и поэтому отверг меня ночью! — вновь расплакавшись крикнула Стефани.
— А тебе не приходило в голову, что ты его уже давно бесишь? — смеясь ответила Ника. Ее всегда веселили такие сцены, потому как сама она не поддавалась чувствам и сохраняла самообладание всегда. — Он же тебе говорил, чтобы ты не приезжала… Но ты все равно приперлась… — Стефани растеряно посмотрела на Джозефа и не найдя у него поддержки, в еще большей истерике замахнулась, чтобы дать Нике пощечину. Но она и не предполагала, что Ника далеко не из робкого десятка. И успела схватить руку Стефани. Заломив ей руку за спину, она прошипела ей на ухо… — Поаккуратней я тебе не парень, молчать не буду… Не на ту нарвалась… Я тебе нос сломаю если еще раз ты тут появишься… Тебе все ясно? Курица… — Стефани, не ожидая такого поворота, закивала головой в знак согласия. Она всегда и всюду считала себя выше других. А тут, впервые получила отпор, да еще и в столь грубой форме. Когда Ника отпустила ее, она в слезах убежала прочь, кинув на последок…
— Вы еще об этом пожалеете!…
В ответ Ника смеясь топнула на нее ногой и та скрылась за входной дверью.
Переведя взгляд на Джозефа она заметила, как он еле сдерживал смех. Он ничего ей не сказал, просто поаплодировал.
— А ты чего лыбишься… Развел тут курятник… — бросила она и направилась в кухню, чтобы сделать себе завтрак. Джозеф тут же последовал за ней.