— Как ты могла?
Я опустилась в кресло, не в силах сдерживать рыдания. Похоже, я конкретно завязла, пойманная в сети своего кошмара. Сердце болезненно защемило.
— Это была идея Джима. Он не хочет, чтобы ты куда-либо уезжала. Ты же знаешь, ему трудно найти что-то подходящее. К тому же, мне кажется, на последней работе над ним издевались. Это так позорно для человека, которому далеко за двадцать, — произнесла она перед тем, как сделать глоток кофе. — Его не приглашают на собеседования, а ты же не рассчитываешь, что я вернусь на работу? Если учёба в колледже так много значит для тебя, то я уверена, что твоё поступление в Ратгерский университет всё ещё в силе, а он всего лишь в десяти минутах езды. Ты сможешь жить дома.
Я бы предпочла умереть.
Я больше не желала разговаривать с матерью. Не могла даже смотреть на неё. Схватив свои вещи, я направилась к лестнице. Сидевший неподалёку в гостиной отчим неотрывно смотрел телевизор.
— Ты не оставила мне ключ от своей комнаты, — бросил он.
Я не видела смысла отвечать. Я знала, что поплачусь за это позже, но, проигнорировав его, молча поднялась по лестнице. Мне хотелось побыть в одиночестве и поплакать.
Поднявшись на второй этаж, я поняла, что что-то изменилось. Обычно тёмный коридор сейчас наполнял свет. Ускорив шаг, я тут же увидела причину перемен.
Дверь моей комнаты была снята с петель. На мгновение мне показалось, что из меня выкачали весь воздух. Как и дверь, небрежно приставленная к стене, я была морально сломлена.
Мне всего лишь хотелось побыть одной. Мне нужно было немного пространства, чтобы просто запереть дверь и не беспокоиться о том, что кто-то зайдёт. Щёлкнув выключателем в ванной, я захлопнула дверь и взялась за ручку, чтобы запереть её. Но замок исчез.
— Так не должно быть, это неправильно, — прошептала я.
Слёзы высохли. В душе не осталось ничего кроме пустоты. Я словно оцепенела. Мне необходимо было понять, как выжить здесь, пока я не смогу выбраться отсюда.
Я вошла в комнату и задвинула дверь так, чтобы она закрывала хотя бы большую часть проёма. После осмотра комнаты мой желудок жалобно сжался. Некоторые вещи лежали не там, где я их оставила. Это было ещё одной из причин, почему я установила замок. Я устала от ощущения вторжения туда, где должна чувствовать себя наиболее надёжно и защищённо.
Спокойствие, Розали.
Глубоко вдохнув, я села на кровать в углу, попытавшись успокоиться так же, как делала это всякий раз, когда отчим бывал в моей комнате. Размеренно дыша, я положила сумку на кровать рядом с собой и опустила руку на живот в надежде взять себя в руки.
Но не тут-то было. Пока сидела, я заметила, что ящик для нижнего белья слегка приоткрыт. Нижнее белье — это единственное, на что я не жалела денег, и, заметив приоткрытый ящик, я вспомнила о своих любимых трусиках.
Они пропали около месяца назад. Из тёмно-фиолетового атласа с чёрным кружевом по бёдрам, они стоили слишком дорого для того, чтобы никто, кроме меня, не мог их видеть, но я просто обязана была их купить. А поскольку я всегда сама занималась стиркой своих вещей, то знала, что они не могли потеряться в корзине для белья. Было только одно место, где они могли бы находиться всё это время.
Озабоченный ублюдок!
Поднявшись с кровати, я замерла перед комодом, раздумывая, какой же пары лишилась на этот раз. Затаив дыхание, я открыла ящик. На самом верху лежали мои любимые трусики. Волшебным образом они снова оказались в ящике поверх всех вещей. Складывалось ощущение, что положили их вот так нарочно — чтобы я сразу же заметила.
Это стало последней каплей. Схватив трусики, я услышала, как по коридору идёт мать. В руках она несла пакеты из магазина «Мэйсис».
Подняв свои трусики, я попыталась обуздать гнев.
— Это ты сделала? — спросила её. — Ты положила их обратно в мой ящик?
— О, это те, что ты потеряла?
Не глядя в мою сторону, она направилась в свою комнату. Я последовала за ней. Мне надоело молча это терпеть. За всё это время я ни слова не сказала о её муже и о том, что он делал в моей комнате.
— Ты знаешь, я не теряла их, — произнесла я. — Это ты положила их обратно? Или он? Я не могла не заметить, что они чудесным образом снова оказались в моём ящике спустя два дня после того, как рассказала тебе, что они пропали. И буквально в этот же день моя дверь оказывается снятой с петель.
— Я уверена, что они были в твоём ящике всё это время. Ты всегда была не очень внимательной.
Сжав кулаки, я сдерживала желание ударить кого-нибудь. Я не жестокий человек, нет, но чаша моего терпения переполнилась, и я решилась.