— Ты в порядке? — спросил Шейн.
— Всё будет хорошо. Я просто потрясена.
Обхватив моё лицо руками, Шейн заглянул в мои глаза.
— Прости, что потерял там контроль, — извиняющимся тоном произнёс он. — Этот мужик — грёбаный мудак. Ему повезло, что я ограничился лишь ударом.
— Что случилось? Я писала записку для мамы, когда она вошла в дом.
— Твой отчим вышел из машины и спросил, являюсь ли я твоим новым парнем. Я сказал ему, что я твой сводный брат, на что он ответил, что для него не имеет значения, кто я. И что он просто собирается предупредить меня о тебе.
— Предупредить тебя?
— Да, предупредить меня о том, какая ты безответственная и ленивая и о многом другом. Нёс всякий бред. Я в курсе, что ты поддерживала их, но он, видимо, думал, что я ничего не знаю.
— Это ведь не всё, что он тебе сказал, правда?
— Не думаю, что тебе стоит знать остальное.
— Расскажи. Мне это нужно.
— Он говорил о том, какое изящное у тебя бельё. А потом сказал...
— Продолжай. Думаю, я знаю, что он сказал. Я слышала последнее слово.
— Он сказал, что скучает по запаху твоего...
— Влагалища, — закончила за него я. — Моя мать постоянно говорила мне об этом. Ну, вроде того. Говорила, что ненавидит меня, что я последняя шлюха, и что мужчины могут чувствовать мой запах, как собаки в период течки.
— Она грёбаная сука.
— Жаль, что тебе пришлось услышать всё это. По крайней мере, мы быстро оттуда уехали. — Я улыбнулась.
— Ты хорошо держишься.
— К сожалению, я к этому привыкла. Но это было не единственной причиной, почему я переехала к отцу. Я не могла больше оставаться там, и, думаю, теперь могу пообещать себе, что больше никогда не увижу Джима снова. — Одного только обещания было достаточно, чтобы я успокоилась. — Можешь рассказать мне что-нибудь? Что ты почувствовал, когда ударил его?
— После того, что говорил о тебе, он заслуживает большего, чем просто удар. Но это действительно принесло мне несказанное удовольствие.
— Не сомневаюсь. Я всегда хотела ударить его, избить и отколошматить битой.
— И это меня называют плохим мальчиком, — со смехом произнёс парень. — Я думаю, ты тоже можешь называться плохой девочкой. Мне следует вспомнить об этом в следующую субботу. — Он поднял бровь и с полуулыбкой взглянул на меня.
— Мм-м, я прослежу, чтобы ты не забыл.
***
Позже в этот же день я услышала с улицы разговор Шейна с каким-то мужчиной. Он был широкоплечим, высоким, в коричневом костюме. По его словам и манере поведения я предположила, что он полицейский. Оставшись у окна, я стала подслушивать, о чём говорят эти двое.
— Я сожалею, Пол, что потерял контроль, — извинился Шейн. — Он прошёлся по всем больным местам. Ему повезло, что я только ударил его.
— Нет, это не ему, а тебе повезло, что ты только ударил его, — произнёс Пол. — Я уговорил его не предъявлять обвинения, но что будет в следующий раз?
— Следующего раза не будет.
— Ты должен покинуть этот дом. Может, уехать куда-нибудь и начать всё с чистого листа.
— Я не могу, — сказал Шейн. — Без неё я никуда не поеду.
Мужчина покачал головой.
— Надеюсь, эта девушка стоит того, потому что я не знаю, повезёт ли тебе в следующий раз. Ты уже дважды влипал из-за неё в неприятности.
— Тот парень это заслужил.
— Это уже не имеет значения, на условно-досрочном находишься ты, а не он. Уезжай отсюда, поступи в колледж, сделай что-нибудь, чтобы не оставаться здесь. Скажи только слово, и я найду тебе какое-нибудь хорошее место. Ты неплохой парень, просто тебе нужен второй шанс. Подумай над моими словами.
Сев в машину, Пол уехал. А Шейн закурил и глубоко затянулся — с тех пор, как он вернулся, я впервые видела его с сигаретой. Я хотела выйти и поговорить с ним, но решила, что лучше оставить его в покое. У него и так было достаточно проблем из-за меня.
~ 11 ~
Прошла почти неделя с тех пор, как я подслушала разговор Шейна и Пола. Каждый день я хотела расспросить его о том, что он сказал тогда, но знала, что, если дождусь субботнего вечера, мы сможем поговорить более откровенно.
Мы ели в отеле принесённую с собой пиццу, и, когда я поняла, что в меня не влезет больше ни кусочка, решила начать разговор.
— Я слышала, как ты общался с тем мужчиной, Полом, на прошлой неделе, — начала я.
— Ты слышала наш разговор? Он мой надзиратель. Почему ты ничего мне не сказала?
Я пожала плечами.
— Не знаю, ждала, когда ты сам об этом заговоришь.
— И много ты слышала?
— Он советовал тебе уехать.