— Этак мы прямиком к вам саркандцев и приведем, — возразил Гру. — У нас за кормой тащиться шесть-семь корыт, на каждом копий по пятнадцать-двадцать.
— Восемь парусников. Я пересчитала, издали они выглядят довольно одинаковыми. Эка невидаль. Котел отлично держит давление, пулемет свое слово отстрочит. И потом каков иной вариант? Мы просто остаемся в стороне? Чтобы сидеть и смотреть? — резко осведомилась вдова.
— Раз вы такой розыгрыш не рассматриваете, не будем о нем и упроминать, — заверил юнга. — Но надо бы саркандских шмондюков попытаться растянуть и запутать.
— Садимся у перешейка, раскатываем по лузам, уходим по мысу? — озвучил уже наметившуюся комбинацию рулевой.
— Примерно так, но предлагаю закинуть пару дополнительных крючков… — ухмыльнулся юнга…
Вдова взлетела немедленно по уточнению плана.
— У нас не очень многочисленная, но незаурядная команда, — заверил Энди несостоявшуюся княжну, с ужасом и восторгом глядящую вслед летучему ведению. — Лично для вас с уважаемой Шилкой имеется весьма ответственное задание.
— Ыы-ы-ныы? — предположила догадливая немая.
— Именно. Быть быстрыми, понятливыми и не мешать, — подтвердил штурвальный.
Вдова присвистела еще раз — перед самым началом операции. У Магнуса возникло интересное дополнение к плану. Вообще из Хатидже получился просто идеальный посыльный-порученец. Рулевой переглянулся с Гру — шансы на достойную игру повышались на глазах. Кстати…
Энди неспешно перемотал защитную повязку на своих глазах. Манки проверила узел.
— И все же я просто обязан вернуть замечательные очки, — снова завел свое излишне педантичный минотавр. — Тебе нужнее.
— Полагаю, день будет беспокойный, очки с меня все равно могут слететь и разбиться. У меня рогов нет, любой удар оптику заденет, — пояснил Энди.
— Ух-ху-ху, жаль-жаль, — засокрушалась мартышка. — Рога тебе бы не помешали.
— Это вот умная шутка или остроумная? — спросил рулевой у минотавра.
Авр показал огромные зубы. Нужно ему почаще улыбаться — на саркандцев наверняка подействует.
Мартышка выволокла боевое древко багра, Энди без спешки проверил наконечник. Соратники с уважением наблюдали.
— Мне бы такую штуковину, но покороче и потяжелее, — размечтался Авр.
— Видимо, то будет называться «боевой молот», — кивнул Энди. — Увы, нам такое оружие в трофеи пока не попадалось.
— Ух-хухух, может у саркандцев найдется? — предположила мартышка. — Сэр рулевой, может тебя поцеловать? На счастье? Так, вроде бы, положено.
— А ты умеешь?
— Ух, нет. Но мне Ша объясняла. Должно получиться.
— Поцелуи — это редчайшее дело, — сообщил минотавр. — Мне вообще видеть не приходилось, жертвы целоваться избегают. Видимо, в этом деле много тонкостей и традиций, нужно полное сосредоточение.
Энди подумал что запас иронии в арсеналах объединенной команды заметно превосходит все иные виды вооружения.
— Леди и джентльмены, пора начинать! — окликнул с кормы Гру.
Флюгу посадили на камни аккуратно — корабль был ни в чем ни виноват, его было жалко. Перед этим неблаговидным поступком преследователей пришлось подпустить ближе: саркандцы должны были видеть кораблекрушение, но без излишних подробностей. За дистанцией следил Гру — на его дневные глаза сейчас приходилось полагаться целиком и полностью. Флюга беглецов совершила несколько суетливых панических маневров и выбрала себе камни.
…Обшивка жалобно скрипела, берег был в тридцати ярдах. Мартышка и Ша бегали по прибрежному склону, взмахивали плащами, разбрасывали тряпки, пустые бочонки и вообще всячески изображали суету. Представительный Док стоял на уступе, командно взмахивал руками и играл важного господина. Шуршулла подпрыгивала на камне, свистела и помогала чем могла. Гребец, пыхтя, втаскивал на склон мешки с самым необходимым имуществом.
— Достаточно! Драпайте и передайте шкиперу, что неожиданности непременно будут. Кто знает, что у туповатых саркандцев в башках, да и головами ли они вообще думают, — напомнил юнга.
Мартышка скатилась обратно к берегу, остальные скрылись за гребнем холма — еще раз показалась шуршулла, на миг замерла столбиком, грозно взглянула в сторону приближающего врага и удрала.
— Ну, поехали, — призвал юнга уже из «Заглотыша».
Барочная боевая команда взялась за весла, но заколебалась.
— Может, мне все же здесь остаться? — спросил минотавр. — Конечно, я ужасный и отчасти магический дарк, но не лодочный. И бегать не умею.
— И я! — поддержала мартышка.
— У нас был план или не было плана? — сухо уточнил Энди, стоя на накренившемся борту флюги.
— Действительно, хорош дурить! — рявкнул юнга в барке. — А ну, podnavalis!
Лодочники дружно взялись за весла и «Заглотыш» бодро двинулся вдоль берега. Мартышка на миг отвлеклась и сделала лапой странный жест, обращенный остающемуся на флюге рулевому. Минотавр явно удивился фокусу и повернулся к Гру, видимо, спрашивая о смысле жеста. Впрочем, разговора слышно уже не было.
Энди подумал, что обезьянка чудовищно продвинулась по тернистому пути цивилизованного самосовершенствования. Воздушный поцелуй, надо же. Сказывается влияние Ша — девицы практичной, но не лишенной определенной романтичности. В отличие от вдовы, которая любую поэзию и чувствительность на дух не выносит. В чем, конечно, совершенно права.
Покинутый корабль казался гораздо просторнее, чем час назад. Плескали волны и шуршал недалекий прибой, болезненно скрипел сидящий на камнях корпус флюги. Нет, течь не так уж велика, можно и залатать.
Раздумывая над всякой второстепенной ерундой, Энди наблюдал за маневрами противника. Саркандцы, видимо, рассмотрели все представление и не колебались. Передовая группа судов разделилась: три флюги продолжили следовать мористее — явно намереваясь отрезать и прижать к берегу трусливого «Заглотыша». Два других корабля нацелились на «брошенную» флюгу беглецов. Расстановка не принципиальна, сейчас следовало беспокоиться об отставших судах противника. Знают ли саркандцы об озерном проливе и готовы ли к маневру по обходу? Войти в озеро и окружить беглецов на мысу — план вполне напрашивающийся, но сочтут ли княжеские моряки его разумным и необходимым? Противник имел инициативу и массу возможностей для вольного розыгрыша шаров в данной ситуации. В снукер гранде такое случается довольно часто.
Солнце пекло шею. Сейчас яркий свет обязан стать союзником человека-с-болот: саркандцы должны все видеть и обманываться. Но в двух рубахах и спрятанной между ними кольчуге все равно было жарко. Энди с сомнением пощупал живот. К доспехам у воина должна появиться солидная привычка, иначе они могут больше навредить чем помочь. Но, как говориться, ухух вам — что поймаем, то и грызем.
Корабли были уже близко — Энди знал что пора предельно сосредоточиться на четкости розыгрыша. Недурно было бы, случись на головной флюге сам Его Светлость Смелое Солнце Сарканда. Впрочем, это оказалось бы слишком большой удачей. Кстати, а как вообще выглядит князь? Энди пытался вспомнить — видел же Его Светлость на пиру, пусть и мельком. Но в памяти почему-то всплывал более поздний эпизод…
…Нет, определенно тогда не целовались. Не до того было, да она действительно и не умеет. Вспоминать было стыдно, и… гм… «Вкусно» — вот в этом описании бесстыдного чувства Манки удивительно права.
Плеск разрезаемых форштевнем волн, невнятные голоса… Энди с удовольствием потянулся — тело отозвалось приятным ноющим предвкушением большого дела — и встал, демонстрируя себя над бортом.
— Их слепец! Берегись! — немедленно заорали с близкой флюги.
Энди ссутулился в худшей обезьяньей традиции, слепо вытянул дрожащую руку:
— Помилосердствуйте! Дайте слово сказать! На милость князя уповаю!
С корабля ответили чрезвычайно грубым пожеланием и вопросили:
— Где серебро, козий сын?
— Откуда мне знать, благородные господа? — искренне удивился Энди. — Я вообще безглазый.
— Сейчас еще и безголовый будешь! — пообещали с флюги искренние саркандцы, пуская в ход багры и притягивая корабли борт к борту. — Кто похитил княжье серебро и свадьбу опозорил? Говори, урод!