Оторвавшись от экранов смартфонов, давим друг друга презрительными взглядами.
Дал Бог сестричку!
Нет, Царевна, ты ещё не доросла до той степени буллинга и пресса, чтобы достать меня до печёнок. Сейчас я тебе собью корону лопатой!
— Ты во мне дыру прожгла, — играю бровями. — Так сильно хочешь?
Сейчас я тебя отсюда выщемлю! Лучше сама беги!..
Подцепляю футболку, тяну её вверх, обнажая кубики пресса. Рельеф после сборов у меня безупречный. И загар подчеркивает каждую мышцу. Взгляд заразы темнеет, ноздри вздрагивают.
Удовлетворённо посмеиваюсь.
— Тебя ж задрот твой, сто процентов не трахает нормально. Спектакль твой не прокатил…
Мстительно прищуривается.
— Ничего выдающегося, — фыркает, небрежно проходясь по мне взглядом. — Лучше член покажи. Может хоть там ты удался? — надменно поднимает бровь и, сверкая трусиками, меняет позу на кресле.
— У тебя трусики мокрые, — улыбаясь, подмигиваю я. — Сразу видно, насколько ты не впечатлена!
— Не про твою честь! — ерзает на кресле.
Бросает уничижительный взгляд на мою ширинку. Замечает эрекцию.
Есть такое дело. Стоит. Царевна — секси, хоть и сучка.
— Ну и кто кого хочет, м? — дергает надменно бровями.
Мстительно прищуриваюсь в ответ.
— Ну ты то по-любому хочешь меня больше.
Цокает, закатывая вальяжно глаза.
— Проверим? — провоцирую я.
— Как? — ухмыляясь, закусывает губу.
— Есть один способ.
Стучу пальцем по экрану фитнес браслета.
— Мы соприкасаемся языками на несколько секунд. У кого выше пульс, тот и сильнее хочет.
— Ты проиграешь, бастард.
— Отвечай за свои слова! — подрываюсь я с кресла.
Маню еë пальцами, срывая с себя футболку.
Виляя задницей, медленной кошкой идёт ко мне, чуть расстегивая кофточку на груди.
Гулко стукнув, моë сердце ускоряется. Блять… Нет, я тебе, сучке такой, не проиграю!
Встаём впритык. Венка на её шее колотится…
Зависаем в миллиметрах друг от друга губами. Горячее неровное дыхание смешивается. Моë тело в восторге! Пульс как басы на колонке ломает все мембраны. И меня тянет от предвкушения получить этот дерзкий рот.
Наши губы подрагивают едва касаясь.
И глаза у нее огромные… голубые… расфокусированные… с широкими зрачками… я тону в этих зрачках!
— Язык свой давай… — хриплю возбуждённо, дергая еë за талию и впечатывая в себя.
Синхронно облизываясь, тяжело сглатываем. Горло перехватывает от возбуждения. Соприкоснувшись губами, чувственно касаемся языками.
Фак… Меня словно несет пьяного на карусели по кругу! Я едва держу себя в руках, чтобы не сорваться в поцелуй. Не впечатать в стену. Не вдолбиться в неë! Не отодрать прямо вот сейчас, здесь… Прямо сейчас мы можем это всё… прямо здесь… Моя крыша едет, я чувствую, как подкашиваются её колени, как она становится мягкой и чуть оседает в моих руках.
А пахнет зараза упоительно! И язычок у неё шёлковый, тепленький… Нежный? Проверяя, слегка оживляю свой, ведя им по верхней губе и проникая чуть глубже в вожделенный рот.
Задохнувшись, отстраняется.
— Никаких поцелуев, Бастард! — подрагивает обиженно еë голос. — Не достоин.
Рррр!!
— Показывай пульс! — оскаливаюсь, делая шаг назад от неë.
Смотрю на экранчик своего браслета. Ну, пиздец! В ритме отбойного молотка.
Царевна, взглянув на свой, прячет руку за спину.
— Ты — первый!
Усмехаюсь.
— «Шкалят датчики»? — подмигиваю ей зло.
Глубоко вдохнув, медленно выдыхает, словно мы тут йогой занимаемся.
— Давай, одновременно, — играет бровями мне.
— Нет, это уже нечестно. Ты отдышалась! Ещё раз… — дёргаю снова за талию на себя.
Но что-то идёт не так! Вместо того, чтобы снова коснуться языками и мучительно утекать от возбуждения, мы неожиданно впиваемся друг в друга, обмениваясь жадными стонами. Кровь вскипает как никогда!
От этого кипятка крыша улетает напрочь. Подхватывая под бёдра, впечатываю в стену. Ловлю пальцы, сжимающие мою шею, отправляю их на свою ширинку.
Ну! Расстегивай, давай… Чтобы потом не заливала, что это было против твоей воли!
Мы агрессивно, до боли кусаем друг другу губы и снова впиваемся, нежно ласкаясь языками. Её пальцы сжимают мой член через джинсы. Он ломит так, что я теряю ориентацию.
— Ну… давай!.. — сгребая волосы на затылке, дёргаю, открывая для себя шею.
Веду хищно языком, кусая губами за ушко.
— Дети, мы дома!