Упрямо и уверенно отвечает отцу на его реплики.
— Я БУДУ его поздравлять! Утром приеду, мне пора.
Скидывает, отдаёт телефон.
Стою, обтекаю. Попробовала бы я так поговорить…
— Ну, ладно, давай… — натягивает футболку. — Счастливо там вам, на вашей «вертушке».
Мстительный гад!
Уходит.
Я иду следом, на улице, застыв, смотрю, как все рассаживаются в тачки. Не такие как у меня, попроще. Но им точно на это пофигу! Им и на телегах будет по кайфу такой компанией.
Иван неожиданно оглядывается, и идёт обратно, в мою сторону.
Одумался??
А вот хрен теперь! Никуда я с тобой не поеду! — поджимаю от обиды губы.
Но он, игнорируя меня, проходит мимо. Обескураженно разворачиваюсь.
Там девочка на скамеечке. Лет семи. Плачет… Так горько и тихонько плачет, что у меня всë застывает в груди.
— Стась, ты чего?! — присаживается перед ней на корточки.
— А у меня девочки серёжки отняли… — задыхаясь, всхлипывает, — и телефон.
— Наши? Интернатские?
— Угу…
— Из твоей «семьи»?
— Угу… — шмыгает носом.
— А воспитатель чего?
— Ничего…
— Так… А кто у вас старший в «семье»?
— Петя Меркулов.
— Чего сказал?
— Ничего… — обиженно трясутся её губы.
И такое это душераздирающее «ничего», что мои губы тоже начинают трястись.
С интернатовскими я знакома хорошо. Тоже мне доставалось в лагере! Но я уже взрослая была. А она такая маленькая…
— Короче, вот, — достаёт из заднего кармана телефон Иван. — Это старый мой. Скажешь всем — Яша дал тебе. Поняла?
Девчушка смотрит на него огромными заплаканными глазами, не моргая, как на идола.
— Меркулову скажешь, ещё раз тронут, приедет Яша, сломает ему пальцы. Так и скажешь, поняла?
— Угу… — кивает быстро девочка.
— А сейчас иди к Бесу. Там давай, рви всех! Скоро они тебя сами бояться будут.
— Угу…
— И не реви! — взъерошивает ей волосы. — Ты же боец!
— Угу…
Не взглянув на меня, уходит, садится в тачку к Роману. Уезжают последними.
А я стою как дура и смотрю на эту девочку. Которая трогает пустые мочки пальчиками.
И та-а-ак мне стрёмно! Даже ещё хуже, чем от выходки братца.
— Ты скоро? — открывает дверь Эдик.
— Да подожди ты! — психую я.
Оглядываюсь. На той стороне дороги — какая-то сомнительная ювелирка.
В порыве иду туда. Выбираю ей золотые простенькие серьги бабочками с цветными фианитами.
Возвращаюсь, сажусь на эту лавочку. И жду, пока закончится тренировка, и она выйдет.
— Ясь, ну мы едем? Я гольф вообще-то отменил!
— Ой, да что там делать на этом острове? — злюсь я.
Там ни гитары, ни торсиков, ни весёлых придурков…
Дожидаюсь, пока выйдет Стася.
— Иди сюда, — маню её к лавочке. — Это тебе.
Раскрываю ладонь.
Испуганно делает шаг назад, бросив взгляд на машину.
О, черт! Подумает ещё, что я маньяк какой.
— Давай в школу зайдем, — веду её обратно.
На скамейке надеваю ей серьги.
— Меня зовут Ярославна. Мой папа мэр города. Да-да… Знаешь, кто такой мэр?
— Главный?
— Да! Так вот. Подойдешь к своему воспитателю. Скажешь, что тебе его дочь серьги подарила. И если их на тебе не будет, приедет мэр. И всех их!.. — придумываю какое-нибудь понятное убедительное наказание. — Короче, пусть ищут пятый угол! Давай-ка селфанëмся для убедительности.
Делаем на её чуть покоцанный, но в общем-то неплохой телефон несколько селфи вместе. Ставлю на заставку. Туда же скидываю ей свою фотку с отцом. Вдруг там совсем тупые куры?
Она смотрит на меня огромными глазами, не моргая. Прямо также, как на моего гада. Приятно!
— Ну всё, давай, — глажу по голове. — Не плачь больше.
Ухожу, улыбаюсь, чувствуя себя феей-крестной. В груди всë порхает от кайфа!
Сажусь за руль.
— Что с тобой? — подозрительно косится на меня Эдик.
— Ничего… «А этот год новый, тот был старый! Тот был хреновый… Этот будет звездатый… — бормочу себе под нос. — Да тьфу! Привязалось…
Глава 8 — Мужская компания
Лёжа на спинах головами в центр, мы цедим прямо из графина слабенький коктейль через длинные трубки капельниц.
Не считая Аленки, спящей на плече у Мара, наша компания чисто мужская. Почти все уже разъехались. Остались только мы и Бес, который лежит звездой в бассейне, отдыхая от тяжёлого дня.
Мы пялимся в звёздное небо и изредка лениво болтаем.
— Чего ты сестрёнку так об колено? — бубнит Ромка сонно. — Расстроилась няшечка…
— Няшечка? — морщусь я. — Я лучше токсично промолчу.