— Платье вот привезли, — говорит тоном, в котором слышатся извиняющиеся нотки.
— Красивое.
— Из Италии.
— Здорово.
Мама пристально смотрит на меня:
— Эль, у тебя всё нормально? Как вальс?
— Нормально.
— Нормально и всё?
— А что ты хочешь от меня услышать? — раздражаюсь.
— Артем тебя не обидел?
— Нет, — хмурюсь.
— А что тогда?
— Мне не нравится твой поспешный брак с Камоевичем. У меня такое чувство, что люди смотрят на меня и думают: её мать продалась богачу, бедняжка.
— Что ты несёшь? — злится мама.
— А что, скажешь не так?
— Не так. Я не продалась. А выхожу замуж.
— Это одно и то же, — фыркаю.
— За любимого человека, — опускает глаза.
— Что-о? Ты любишь Камоевича? — моя челюсть отвисает до пола.
— А что тебя так удивляет? Он достаточно интересный мужчина, — пожимает плечами.
— А как же папа? Ты его больше не любишь?
— Папы с нами больше нет, — горестно вздыхает, — а я должна жить дальше.
Не верю! Не верю, что она любит Змеевского. Она говорит это, чтобы меня успокоить. Как можно любить врага??
— Когда-нибудь ты меня поймёшь.
Качаю головой и ухожу к себе. В моей комнате висит платье на свадьбу. Роскошное донельзя. Только не радует оно меня.
Мама зачем? Нам было так хорошо жить вдвоем. Зачем нам семейка Змеевских? Наверняка она сменит фамилию и тоже станет Змеевской. А я буду Паршиной, как папа. И мой брат…
Мне не нужен другой брат!
Мне не нужен Артем Змеевский!
Он бесит, раздражает, выводит из себя. Нестираемая с лица наглая ухмылка и вседозволенность. Ууу, ну почему? В бессилии бью кулаком подушку.
— Эля, поможешь мне застегнуть платье? — кричит из спальни мама.
Нехотя встаю и иду помогать. Мой бунт уже ничего не исправит, а только поссорит меня с мамой — единственным близким человеком на Земле.
Она стоит возле зеркала — такая красавица. Ей 42, но выглядит значительно моложе, без всяких инъекций ботокса. Стройная, длинные волосы и мягкий характер. Конечно, Камоевич не смог пройти мимо такой женщины. Хоть бы он её любил по-настоящему, а не относился к ней, как к купленной втридорога игрушке. А я как-нибудь…
Как-нибудь смирюсь с присутствием сводного Змея в моей жизни. В конце концов, по словам отца, он редко бывает дома, и мы не будем часто пересекаться. Да будет так!
Застегиваю молнию на прямой маминой спине. Платье — шик! Невесомое.
— Ну как я тебе? — интересуется ма.
— Сама знаешь, королева.
— А ты принцесса.
Сразу вспоминаю, как Змеевский сегодня назвал меня принцессой. Не хочу, чтобы он всплывал в моих мыслях так часто. Только-только перестала чувствовать на лопатке его ладонь.
— Господи, как же я волнуюсь! — стонет мама.
— Я тоже, — признаюсь. — С танцем проблема. У нас с Артемом не получается синхронно двигаться. Он идет в одну сторону, а я в другую.
— Ничего, научитесь. Еще два дня есть.
Божечки, два дня это терпеть! Двухчасовые репетиции ради двухминутного танца на пиршестве. Это же форменное издевательство…
Сама согласилась. А могла бы послать Камоевича куда подальше. Ага, могла? Нет, я не боюсь его, я отношусь к нему НИКАК. Как к чему-то временному в своей жизни. Терплю, можно сказать.
Мама снимает платье и вешает его обратно на шкаф. Вздыхает. Да, атмосфера у нас в доме сейчас напряжная.
— А свадьбу нельзя отменить? — спрашиваю.
Мама отрицательно качает головой.
— Я так и думала. Ма, а Камоевич любит тебя?
— Любит, — улыбается. — Знаешь, как он красиво ухаживал за мной? Один раз превратил мой рабочий кабинет в цветочный магазин. Машину новую подарил — белую Ламборгини, но я вернула ему её обратно. Ювелирку постоянно таскает. Неприлично дорогую — тоже велю вернуть обратно в магазин. Один раз только взяла подарок, браслет с яшмой — моим камнем покровителем. Не устояла.
— Он кажется мне жёстким и авторитарным, — делюсь свои чувствами.
— Это его маска. Чтобы боялись и уважали.
— А мне зачем его бояться?
— Тебе незачем. Ничего плохого Альберт тебе не сделает.
— А Артем его боится?
— Не знаю. Наверное, нет, раз творит, что хочет.
— У Артема тоже маска?
— Познакомься с ним поближе и узнаешь, — отвечает хитро.
Не хочу. Не хочу-у.
— Мы с ним слишком разные, — отвечаю поспешно.
— Мы с Альбертом тоже, однако, это не мешает нам жениться.
— Ты возьмёшь его фамилию?
— Да, он настаивает.
— И ребенка ему родишь?
Мама закашливается.
— А вдруг тоже настоит на этом? — добавляю язвительно.
— Мы уже стары для малыша, — постучав себя по горлу, наконец, перестаёт кашлять. — Будем ждать от вас с Артемом внуков.