— Мне нужно закончить работу. Я не отказала тебе в гостеприимстве, а теперь прости, некогда. Тетя вернется не раньше вечера, если ты пришел к ней. К тому же у тебя тоже в доме гость.
— Брайан куда-то уехал по своим делам на весь день, несмотря на непогоду. И на самом деле я пришел к тебе. Хотел спросить, не хочешь ли ты сегодня поужинать со мной. Если ты, конечно, не собираешься пойти в церковь на вечернюю службу. Можно было бы съездить в Фалмут. Может быть, там кинотеатр открыт.
Я не могла себе представить такой неслыханной наглости с его стороны. Но потом вспомнила: ведь он не знает, что я случайно подглядела в окно его дома — как он с любовью держал в объятиях Джиллиан и терся щекой о ее волосы. Оказалось, что пощечина, которую я ему залепила, не произвела на него никакого действия. Но что было хуже всего — на самом деле мне очень хотелось поехать с ним, очень! Я попалась на его беспечное обаяние, как это было у меня когда-то с Гэри. Собрав последние силы, я улыбнулась:
— Прости, Джонатан, не могу. У меня много дел. Может, пригласишь лучше Джиллиан? Мне кажется, ей здесь очень скучно, почти никаких развлечений.
Его ухмылка стала совсем нахальной.
— Джиллиан занята другим.
Его сходство с Гэри сразу же исчезло. Гэри спросил бы, при чем тут Джиллиан — ему нужна была только я, больше его никто не интересовал. Джонатан вел себя более дерзко, играл в опасную игру. Я готова была снова влепить ему пощечину.
— Ну, найди тогда еще кого-нибудь, не знаю, или поезжай один! — Я проскочила мимо него в гостиную, зная, что он войдет следом за мной, и взяла мой блокнот.
— О, планы по переделке, — заметил Джонатан. — Интересно. Черт возьми, а выглядит неплохо. Откуда ты взяла идею для этих занавесей?
— Видела кое-где, — пробубнила я. Мне не хотелось ему рассказывать, что я рылась в подвале. И вдруг я поняла, как важно не выдать ему как-нибудь невзначай моих подозрений.
Он схватил меня за плечи и повернул лицом к себе.
— Лиз, я не пойму, что с тобой случилось. В тот день, который мы провели с тобой, мне показалось, что между нами возникло понимание. И вдруг, безо всякой причины, ты так переменилась. Что произошло?
Он говорил искренне, с неподдельной тревогой, а я не смела посмотреть ему в лицо, — колени у меня подгибались, голова шла кругом. Я стояла, отвернувшись от него, держала в руках блокнот и старалась мыслить ясно. Может быть, все это только мое воображение? Кто он? Чего мне от него ждать? И вдруг поняла, как мне важно узнать о нем правду, любой ценой — какой бы жестокой она ни оказалась.
— Хорошо, Джонатан, не будем больше ссориться. Прости, что не сдержалась и ударила тебя по щеке прошлой ночью. Просто, знаешь, я, видимо, чувствовала себя неловко и выместила это на тебе. На самом деле я не из тех, кто обнимается и целуется со всеми подряд в машинах, так что мне потом было ужасно стыдно.
— Господи боже, да неужели ты считаешь, что я такой? Я сам никогда так не делаю.
Да, мстительно подумала я, а как же Джиллиан?
— Хорошо, давай все забудем, договорились? Припишем все тому, что ночь была чудесная, мы приятно провели день, мне вдруг стало одиноко, может быть, и тебе тоже…
Он убрал руки с моих плеч и, взяв меня за подбородок, поднял мое лицо.
— Хорошо, давай об этом забудем и начнем все сначала. Конечно, мне не следовало так делать, но сидеть рядом с тобой в машине — это было слишком большое искушение. — Джонатан вдруг улыбнулся, тепло и дружески. — Ты ведь даже не представляешь, какая ты была трогательная и красивая в лунном свете, а по щекам у тебя катились и блестели слезы.
Может быть, глупо его в чем-то подозревать? Ведь может быть и так, что Джиллиан сама пришла к нему домой и бросилась ему в объятия без всякого приглашения с его стороны? Она ведь совсем юная, наивная, ей трудно совладать с собой. А тогда, на скале, он не был в ярости и, уж конечно, не собирался столкнуть меня вниз. Все это игра моего воображения.
— Хорошо, договорились.
— Тогда давай заканчивай эскиз, а я пока пойду помою чашки, и поедем.