Мгновение смотрю в зеркало, я люблю видеть себя в форме, в облегающем сером комбинезоне, протестированном на максимальную оптическую незаметность в рабочем режиме. В форме нас не видит никто, никто из коммуналов и гостей, я имею в виду. Инструкция обязывает переодеваться к финальному таймеру, но лично я ненавижу коммунальные тряпки — лучше под конец рабочего времени просто оказаться в дом-сне, раздеться и отрубиться сразу же, раньше них всех. Наверное, поэтому я всегда и просыпаюсь так рано.
Перед тем как выйти из дому, ликвидирую чьи-то вонючие носки, комья волос, плевки и грязные следы на полу — такова инструкция, ликвидатор не вправе оставить после себя срач по периметру дом-сна. Противно, однако никто и не обещал, что моя работа будет сплошным удовольствием. На момент, когда меня уже почти нет, блондинка вдруг отрывает голову от матраса, медленно садится со слепленными глазами, разевая рот в бесконечном зевке, повисают в воздухе патлы, приподнимаются вверх, как воздушные шары, огромные сиськи. Как они планируют назад к ее животу, похожему на морду шарпея, я уже не застаю.
Лечу по улице, рассекая острый утренний воздух. Утро — самая классная часть моего времени, утро принадлежит только нам. Коммуналы будут дрыхнуть еще не меньше двух-трех часов — их часов, о которых сейчас даже смешно думать. По ходу ликвидирую следы вчерашней ночной жизни, все эти жестянки, бутылки, упаковки от жратвы, шприцы, использованные презики и шмотки. Последние, согласно инструкции, нужно снова сдавать в дом-одежду, но это при условии отсутствия повреждений, смотри пункт восемь дробь четырнадцать, а какая-нибудь дыра отыщется всегда; ну и мне просто нравится смотреть, как цветные коммунальные тряпки корчатся, съеживаясь в радиусе ликвида. Это быстро, я не трачу лишнего времени.
Улица дает крен на повороте; поднимаю руку, приветствуя издали другого, такого же, как я. Счастье — знать, что ты не один. Просто знать, не заморачиваясь деталями, не пытаясь даже приблизиться, я вообще презираю многоразовые контакты по типу дружбы, пускай этим балуются коммуналы. Фигура в сером машет в ответ, делает стремительный вираж и скрывается за углом. Того парня, может быть, тоже зовут Молния.
А вот, пожалуйста, и первый труп.
Определяю мгновенно, на глаз, я профессионал — но все же выполняю все предписания инструкции: индикатор дыхания, сетчатка, пульс, выдерживаю контрольный период замера. Эта лабуда разработана для новичков, и правда, ненаметанным взглядом трудно отличить труп от, допустим, тела в алкогольной либо наркотической отключке — из ритма своего времени. У трупа раскроен череп, волосы запеклись кровищей, выглядывает зубчатый край желтой кости. Наличие физических повреждений не всегда является прямым показанием к ликвидации, лично я этого не понимаю и вообще стараюсь держаться подальше от дом-больничек, они меня напрягают, особенно госпитальные девки, работающие вдвое быстрее нас. Но в данном случае речь о доставке точно не идет. Настраиваю поле, в радиус попадают заодно несколько смятых пивных банок, и это здорово, люблю рационализировать свою работу.
Заворачиваю за угол. Здесь начинается самый главный участок моей работы — гостевая зона. Внешне она ничем не отличается от остальных, мир-коммуна честен и прозрачен для каждого, мы никому не пускаем пыль в глаза; повышается лишь уровень ответственности, и я ощущаю это физически, тонким щекотным звоном, который поднимается снизу живота и распирает грудь.
Здесь уже чисто, кто-то успел пройти до меня, и это хорошо: по инструкции гостевую зону ежедневно должны отрабатывать как минимум трое ликвидаторов, и с каждым новым проходом ответственность растет, а я люблю это звенящее чувство. Поворот за поворотом, птичье пятнышко на стене, игла от шприца, не попавшая в чей-то радиус, зеленые разводы засохшей органики светятся в спектралке; чисто не там, где не свинячат коммуналы, чисто там, где прошел ликвидатор. Гости офигевают от нашей нереальной утренней чистоты, хотя они и днем офигевают, и по вечерам, на гостей вообще очень смешно смотреть, смешнее, чем на любого из местных. Резко разворачиваюсь и прохожу участок еще раз — возможно, другого ликвидатора сегодня уже не будет, а значит, за гостей отвечаю я, Молния. Гость должен захотеть остаться в первые восемь часов пребывания в мире-коммуне (понятно, коммунальных часов): это предел. Если нет, отвечают все службы, и в первую очередь мы. Наша задача — сломать гостевой шаблон.
На нашей стороне время. Мое рабочее время.