— Маленькая Майя! Извините, я невольно вспомнил детство!
— Да, — весело засмеялась Майя, — тогда я еще носила коротенькие платьица и у меня были длинные-длинные косы, за которые вы всегда ловили меня. Но я сержусь на вас, граф, очень сержусь. Принять меня за Корону Шметвиц!
— Это была военная хитрость — иначе я не скоро узнал бы истину. Неужели вы серьезно думаете, что я мог спутать вас с дамой, к которой еще мальчиком питал такое почтение, что старался улизнуть куда-нибудь подальше всякий раз, как она подъезжала к Экардштейну? Как, вы все еще сердитесь на друга вашего брата? Ведь он не раз принимал участие в ваших играх.
— Да, вы часто снисходили до игры с «маленькой Майей», — ответила она, надув губы. — Единственное, что осталось у вас в памяти, это мое имя.
— Нет, в моей памяти осталось и кое-что другое, иначе я не узнал бы вас сию же минуту, как только вы сбросили свое серое облачение. Во всяком случае я приехал бы на днях в Оденсберг. Эрих дома?
— Да, и он жених! Ведь вы еще не знаете этого?
— Нет, знаю, я получил известие о его помолвке, но еще не поздравил его. Мне о многом надо расспросить, я стал совсем чужим на родине, а так как у нас теперь есть время…
— У нас совсем нет времени, — возразила Майя. — Посмотрите, небо проясняется, дождь перестает; мне кажется, непогода миновала.
Граф подошел к двери и взглянул на облака с крайним разочарованием. Он только что находил их нелюбезными за то, что они разразились дождем; теперь же, казалось, признавал их еще более нелюбезными за то, что им вздумалось редеть.
— Да, дождь прекращается… но он опять скоро начнется, — сказал он надеясь, что это действительно так и будет. — Во всяком случае нам следует переждать новый порыв дождя.
— Чтобы совсем застрять здесь? — возразила Майя. — Нет, я воспользуюсь перерывом и поскорее побегу в Оденсберг. Сюда, Пук, бежим!
— Так и я побегу с вами! — рассмеялся граф.
Все трое отправились в обратный путь. Дождь прекратился, но на открытых местах бушевал ветер, а когда они укрывались под защиту деревьев, то шумящие вершины щедро осыпали их крупными каплями, производя настоящее подобие дождя. Тропинка превратилась в быстрый ручеек, так что Майе и ее спутнику приходилось пробираться сбоку, по мху и древесным корням; речка переполнилась и залила берега по обе стороны плотины, надо было перебраться через нее, прыгая с камня на камень; Пук, потеряв равновесие, соскользнул с камня в воду и поднял жалобный визг, потому что никак не мог справиться с водоворотом; Майя горестно вскрикнула, боясь за своего любимца, а граф Экардштейн, прыгнув по колени в воду, схватил барахтавшуюся собачку и принес ее хозяйке, наградившей храброго спасителя благодарным Взглядом; неожиданно среди леса они увидели дикую яблоню в цвету. Девушка воскликнула от восторга, что дало графу повод Показать свою ловкость в гимнастике; к сожалению, под ним сломалась ветка, он повис на сучке и вернулся на землю с зияющей дырой на рукаве.
Молодые путешественники весело боролись с бушующим ветром, звонко смеялись, когда он, вдруг налетая на деревья, обдавал их обильным дождем, неутомимо перепрыгивали через корни деревьев, карабкались по камням и становились тем веселее, чем непроходимее делалась дорога. Смеху, болтовне, вопросам и рассказам не было конца; ожили старые воспоминания детства и юности. Серый туман клубился между соснами, по небу мчались темные тучи, но над этими двумя людьми сияло яркое солнце молодости и счастья; что за дело им было до дождя и ветра!
Наконец они достигли оденсбергского парка. Майя направилась к маленькой решетчатой калитке, через которую вышла несколько часов назад, как вдруг калитка открылась изнутри и из нее поспешно вышел Оскар фон Вильденроде.
— Майя, как это можно в такую погоду, одной…
Вдруг он замолчал, и его глаза с видимым удивлением остановились на ее спутнике, которого он заметил только теперь.
Майя, опять надевшая капюшон на голову вместо испорченной шляпки, которую держала на руке, весело рассмеялась.
— А вы, наверно, уж думали, что мы с Пуком пропали в тумане? Нет, вот мы оба, а с нами наш товарищ, которого мы нашли по дороге. Ах, ведь вы еще не знакомы! Граф Виктор фон Экардштейн… барон Вильденроде, будущий шурин моего брата.
Барон сдержанно ответил на любезный поклон незнакомца, который смеясь сказал:
— Очень рад познакомиться с вами, барон, несмотря на то, что промок до костей. Обычно я бываю суше, уверяю вас, а сегодня не подготовился к тому, чтобы быть представленным. Я только хотел провести до парка фрейлейн Дернбург, а там откланяться.