Она разочарованно нахмурилась: он не проявлял к ней прежнего интереса, значит, напрасно она пыталась его помучить. Она стала легкой добычей и потому быстро ему наскучила. Розалин натянула охотничий костюм и направилась к лошадям, кусая губы. Довольно с нее такой любви, внушала она себе, прекрасно понимая, что жаждет ласк этого зеленоглазого дьявола. В его ледяном сердце нет места для настоящего чувства, с этим пора смириться. Но разве она не заслуживает хотя бы уважения, не имеет права на дружбу? Неужели он останется к ней безразличен, как и родной отец? В чем же дело?
Возможно, ей не следовало откровенно его дразнить своей наготой, вздохнула Розалин. Ястреб, пожалуй, кос в чем прав. Она сама во всем виновата! Мужчин отпугивают слишком темпераментные женщины. Но что еще, кроме пылкого сердца, она могла ему дать? Разве она не призналась, что влюблена? С тех пор минула целая вечность! Она не обманывала Доминика, не лукавила, не дразнила, но так и не сумела его завоевать! Проклятие!
Ястреб обернулся на звук ее шагов и вновь испытал мучительное чувство. Боже, какой же он идиот! Понадеялся, что костюм из оленьей кожи скроет ее прелести! Но одежда восхитительно облегала ее фигуру, а влажные, черные как смоль волосы подчеркивали красоту лица, водопадом ниспадая на плечи. Как ему хотелось зарыться лицом в эту шелковистую гриву и вдохнуть ее запах! Ястреб вздохнул и понурился.
Розалин насторожилась, видя, что могучие плечи Ястреба поникли. Неужели горный лев поджал хвост? Ястреб всегда выглядел непобедимым, целеустремленным и неподвластным ударам судьбы. Сейчас его явно охватила апатия: задорная улыбка исчезла, обычно веселые глаза потухли.
Ястреб вытащил из-за пояса и протянул Розалин кремневый пистолет:
— Держи! Уверен, что ты сумеешь этим воспользоваться при случае.
Розалин недоумевала: он отдает ей пистолет? После того как связал ее по рукам и ногам и сунул кляп в рот, опасаясь побега или мести?
— В чем дело? — спросила она.
Ястреб скользнул по ней взглядом и понурился, стараясь не глядеть на распахнутый ворот ее рубахи. Она еще спрашивает! Он устало вздохнул и пробубнил:
— С тех пор как наши пути пересеклись, моя жизнь пошла под откос. Посуди сама: Полголовы и твой отец жаждут моей крови. Ты мечтаешь посмотреть, как меня разрубят на куски и скормят волкам. Порой я задумываюсь: не лучше ли застрелиться? Ты не желаешь облегчить мои страдания?
— Мне не нужен пистолет! — нахмурилась Розалин.
— Ага, понимаю! — усмехнулся Ястреб. — Мадемуазель решила проявить великодушие. Благодарю! Или вам угодно полюбоваться, как я сам спущу курок?
— Надеешься на жалость? — фыркнула Розалин, решив его подразнить. Не хватало еще, чтобы ее спаситель разнюнился в минуту опасности. — Затащил меня в эти дебри, а теперь хочешь покончить с собой, оставив меня на растерзание негодяям, что кровожаднее зверей? Нет, уволь! Я не собираюсь ждать появления Полголовы и его индейцев. Будь я трусихой, то давно бы прыгнула с кручи в пропасть. И хотя будущее мне не сулит ничего хорошего, я все еще надеюсь на лучшие дни. Поэтому, пожалуй, возьму пистолет. Он мне еще пригодится.
Она заткнула пистолет за ремень, расправила рубаху и пошла к лошадям. Ястреб улыбнулся ей вслед: сам напросился, вот и схлопотал по заслугам. Догнав девушку, он сказал, тщательно подбирая слова:
— Если Полголовы нас догонит и со мной что-нибудь случится, то у тебя будет лишь один шанс выстрелить. Целься хорошенько! И не промахнись, если тебе дорога жизнь!
Розалин сглотнула от волнения и снова молча упрекнула себя за легкомыслие при случайной встрече с преследователями. Она желала Ястребу всяческих бед, но только не смерти от рук бандита. Тяжело вздохнув, Розалин принялась развязывать вьюки, размышляя о том, действительно ли ей хочется увидеть мучительную смерть своего обидчика? Ястреб ее унизил и должен быть наказан! Но так ли уж велика его вина? Откуда в ней такая жестокость? Может, она унаследовала ее от отца? Тогда нечего и удивляться, что Ястреб в нее не влюбился! Кто возьмет в жены такую злобную эгоистку? Что она сделала для того, чтобы заслужить его верность? Может ли он ее уважать, если она постоянно над ним издевается, превращая их путешествие в ад? Она откровенно высмеивает его еду, тюфяки и одеяла, грубую одежду! Попрекает его тем, что приходится спать на голой земле. Да что говорить, она и грозу поставила ему в вину!
— Розалин! — вывел ее из раздумий голос Ястреба. — Тебе помочь? — Он виновато улыбнулся. — Прости, что я втянул тебя в эти злоключения! Мне следовало оставить тебя в Сент-Луисе. Ты вправе на меня сердиться. Но вот что я предлагаю: когда испытания останутся позади, давай начнем все сначала, по-настоящему. Может быть, тогда будет по-иному?
Он погладил ее волосы, рассыпавшиеся по плечам, и поклонился, чтобы поцеловать. Сердце Розалин затрепетало. Горечь обиды сменилась радостью, сладкое тепло смягчило тупую боль. Ястреб ни в чем ее не обвинял, и ненависть нему начала ослабевать. Но сможет ли она вновь его побить? Этот суровый горец пробудил в ней противоречите чувства: и гнев, и жажду мести, разочарование и необузданную страсть. Воспоминания о пережитом будут с ней всегда, несмотря ни на что. И пора признать, что весь свет сошелся для нее на Ястребе клином. Время способно притупить боль, но оно не может изгнать из ее сердца любовь. Ей суждено страдать до самой смерти, а потом будет мучиться от воспоминаний о нем ее душа.
Розалин судорожно вздохнула и погладила Ястреба по лицу. Между ними возникло удивительное взаимопонимание. Гнев ушел, и ей захотелось расцеловать любимого и прижаться к нему.
— Поцелуй меня! — простонала она, растворяясь в его объятиях, — Я вновь хочу оторваться от земли. Унеси меня за облака, туда, где можно забыть обо всем на свете.
Он заглянул в ее глаза и нежно поцеловал. По телу Розалин пробежала сладостная дрожь. Его легкие поцелуи разбудили в ней острое желание, и когда он прижал ее к своей груди, она едва устояла на ногах. От терпкого мужского запаха у нее закружилась голова. Она обвила руками его шею и прижалась к нему еще теснее, чувствуя, что вот-вот лишится самообладания.
Поцелуи Ястреба становились все требовательнее и жарче. Огонь охватил всю Розалин, она сама словно превратилась в пламя. И когда его рука, скользнув под рубаху, коснулась ее груди, она не отпрянула, а, сладостно застонав, еще крепче прижалась к нему.
— Ты сводишь меня с ума! — не выдержал Ястреб. — Не надо, не делай этого!
— Обними меня! — жарко выдохнула она.
В следующий миг над ее головой просвистела стрела. Розалин вскрикнула; стрела впилась Ястребу в плечо! Обернувшись, она увидела двоих индейцев — спутников Полголовы и его самого, выходящих из прибрежных зарослей. Как им удалось их настичь? Ведь Ястреб опережал погоню на несколько часов! И если бы не она…
Ястреб подхватил с земли винтовку и выстрелил навскидку. Один из индейцев упал, не успев метнуть свой топорик. Но второй прыгнул на Ястреба, не дав ему выхватить пистолет, и повалил его на землю. Стрела глубже вонзилась Ястребу в плечо, и тот зарычал, словно раненая пантера. В его глазах Розалин увидела бешенство, как в тот вечер, когда Ястреб схватился с Джеффри у театра. И потом — когда они попали в засаду, возвращаясь из портовой таверны. Но Харви с приятелями польстились на деньги, сейчас же его враги намеревались заполучить кое-что поценнее монет. Краснокожий не уступал Ястребу ни в силе, ни в сноровке. Их тела напряглись, готовые к жестокой схватке.
Ястреб выбил нож из руки нападавшего, но Полголовы ударил его прикладом ружья по раненому плечу. Рубаха Ястреба покраснела от крови, он застонал, но, придя в себя, обрушил на свирепого великана сокрушительный удар.
Полголовы пошатнулся, и Розалии разглядела его жуткую физиономию. Кривой шрам тянулся от левого глаза по виску и дальше, вокруг лишенной скальпа половины черепа. На остальной части головы сохранились отметины множества схваток. Розалин побледнела. Уцелеет ли Ястреб в драке с двухметровым гигантом весом не менее сотни килограммов и его кровожадным напарником?