– Нет. Отвар из лечебных трав. Мне он уже без надобности. Послезавтра к утру я буду дома. А тебе еще может пригодиться.
– Зачем?
– В нем много полезного для женского организма.
– Заботишься? С чего бы?
– А почему я не должна проявляться заботу?
– Мы друг другу никто. Так еще и… – хотела я сказать, что я рабыня – в отличие от нее, но выбрала немного иную формулировку, – …ты киреорнянка и свободная женщина, в отличие от нас.
Мне или показалось, или Миори смутили мои слова, она отвела взгляд в сторону.
– Это ничего не значит. Между нами невелика разница.
– Собирайтесь! – услышали мы приказ кэя.
Миори глянула на меня, нахмурилась и, всучив мне мешочек чуть ли не силой, ушла, даже не попрощавшись. Но я и не думала, что нам надо так скоро прощаться, поэтому промолчала.
До Са-ах осталось несколько дней. Если я не ошибалась, то пешим ходом дней пять. Но на лошадях мы должны были добраться намного быстрее. Однако я немного ошиблась. На лошадях уезжали все кроме тех, кого дожидались в низине талэку. Из рабынь осталась только я. Об этом нам сообщили, как только Бэгур усадил Леору на своего коня. Никто не знал, что нас разделят раньше приезда в таху. И судя по испуганному лицу Леоры, она тоже не ожидала подобного исхода.
Когда топот конских копыт утих и на горизонте уже не было видно даже силуэтов, оставшиеся дагалы оседлали своих огромных «слонов». Вот тогда и решилась моя дальнейшая судьба на ближайшие несколько дней.
– Иди сюда! – услышала я и посмотрела на кэя. – Чего замерла?
– Хочешь, чтобы я на Луне ехала?
– А у тебя другие варианты есть?
Мне или показалось, или он тогда проверял реакцию Арияра. Или, возможно, всё же проверял меня.
– Брат! – реакция не заставила себя ждать. – Она поедет со мной.
– Это не обговаривается, – кэя дал понять, что не будет спорить, он даже не позволит начаться спору.
А меня одолело чувство страха. Его взгляд, его спокойный до жути голос, расслабленное тело произвели обратный эффект. «Почему я раньше не почувствовала страх?» – так я подумала. Что-то нехорошее притаилось за тем самым горизонтом, за которым скрылись наездники, увезшие с собой женщин. Что-то нехорошее должно было произойти – я почувствовала это вместе со страхом, который нахлынул на меня и на несколько секунд обездвижил.
Оба брата стояли в нескольких шагах друг от друга, рядом дожидались окончательного решения два талэку, Луна и Калео; остальные дагалы начали двигаться вперед – им незачем было дожидаться, пока их кэя разрешит ситуацию со своим же братом. И каждый шаг, удаляющихся от нас животных с их наездниками, был для меня словно мой личный шаг к эшафоту.
Арияр не выдержал расстояния и подошел к брату вплотную. А я подумала, что сейчас они и похожи друг на друга и столь велика между ними разница, что даже не верится в их родство. Оба высокие, поджарые, мрачные, словно демоны без крыльев, оставляющие за собой след из пепла.
Ничего не происходило, ни спора, ни ссоры. Они молчали. Мне казалось, что вечность пройдет, прежде чем хоть один из них заговорит. И он заговорил. Один.
– Отец позволит ей жить? – это всё что произнес Дэмиян.
Я так и не поняла, почему вопрос оказался ответом на их противостояние. И я не хотела думать о том, что в вопросе шла речь обо мне. А зачем? Да и с чего бы? Чей-то там незнакомый мне отец и будет решать, жить мне или нет? Вздор! Наверняка, старший лишь затронул какую-то их личную семейную проблему, но она охладила запал младшего. Когда так думаешь, то чуть проще смотреть вперед.
В итоге Арияр посмотрел на меня, но не смог даже подойти. Его удерживало чем-то неосязаемым и непонятным для меня. А я оказалась едва ли не в буквальном смысле прикованной к его брату, сидя на Луне перед мужчиной, чья близость и пугала, и раздражала одновременно. И огромный талэку к концу дня уже не казался мне таким уж и огромной. Я ни на сантиметр не могла отодвинуться от сидящего позади меня кэя, да и он каждый раз, как я пыталась чуть сползти вперед, притягивал обратно, причем делал это грубо и с такой силой, словно хотел мне ребра сломать. Я возмущалась, и мысленно, что делала чаще, и вслух, когда не выдерживала. Зачастую он слышал в свою сторону всё, что я думаю о нем и всех его запчастях, которые с превеликим удовольствием бы пооткручивала, но ни слова не понимал, из-за чего бесился даже больше, чем от стычек с братом.
При первой же нашей остановке на ночь, не дождавшись пока талэку уляжется на землю, кэя спрыгнул с Луны и стянул меня на землю с такой яростью, что я едва устояла на ногах, а платье треснуло по боковому шву и позже на моей коже остались четкие отметины от мужских пальцев. Но он не извинился. Какой там извиняться! Он, словно и не заметил того, что сделал. Зато я заметила, что его ярость на время стихла. И осознала, какие дни меня ждут – я его личная груша для битья, к которой он пока только присматривается и примеряется. А попытки со стороны Арияра защитить меня от его брата не достигали цели, кэя не обращал внимания на младшего, он его не слушал, а иногда откровенно игнорировал. Совершенно!