Второй день пути.
– Сколько можно повторять, скрой лицо за тканью! Зачем я тебе дал шуару? – мужчина зло дернул за свободный конец шарфа, покрывающего светловолосую голову женщины, она негромко вскрикнула. – Тебе же хуже, если обветрит кожу, – завернул он ткань вокруг ее шеи, поправил и закрепил при помощи простенького зажима около уха, спрятав нижнюю часть лица.
– Она стягивает шею.
– Пока доберемся до привала, ткань ослабнет. Не можешь потерпеть?!
– Она не ослабнет. Слишком туго затягиваешь. Лучше скажи, что так и жаждешь как бы меня придушить.
– Подумываю над этим.
– Дэмиян! Брат, может, хватит?
– Не встревай! – зло рявкнул мужчина в ответ и подсадил смутьянку его спокойствия на талэку.
Кэя злился и даже не думал скрывать злость, но еще пока сдерживал себя. Он поморщился, когда почувствовал уже в какой раз за последние два дня сильную боль в раненной ладони и всё из-за нее, из-за ее глупого непослушания и желания насолить ему. Но никто не обращал внимания на проявления боли на лице кэя, или как его всё еще слегка клонит в сторону от ранения в бок. Даже его брат, являясь лекарем, позабыл о своих прямых обязанностях и беспокоился только о том, как он, его кэя, ведет себя с рабыней. Вот и сейчас он обернулся к Арияру, уже сидящему на талэку, и увидел его взгляд полностью сфокусированный на женщине.
Кэя в некой мере понимал брата, тот хотел обезопасить ту, которую уже считал своей, так еще и обезопасить от него и это не было преувеличением. Но пока он, Дэмиян, не выходит за рамки, Арияр ничего поделать не мог.
Братья встретились глазами. Какое-то время молча смотрели друг на друга, затем будто сговорившись, отвернулись. Кэя уселся позади рабыни, и талэку под ними поднялся с колен.
Животные медленно двигались вперед. Грузные с виду тела при каждом шаге слегка покачивались из стороны в сторону, острые когти врезались в почву, оставляя за собой глубокие ямки. Но талэку ни так просты, как могло показаться со стороны. Они могли двигаться и довольно быстро для своего веса, а если кто-то по глупости решал напасть, то оказывался не просто сбитым с ног и затоптанным, но и с рваными ранами по всему телу. Однако талэку не были агрессивны и не были хищниками, их основной инстинкт – защита, а не нападение. Да и места обитания – не пустошь, и не равнина, укрытая травкой, а более возвышенный рельеф, каменистая почва и высокие деревья, чья листва – любимейшее их лакомство, а тень от них, словно крыша родного дома, оберегающая от жары. Но талэку, связавшему себя с двуногим ментальной связью, зачастую приходилось покидать родные земли и привыкать жить совершенно в других условиях. Поэтому их связь – дар, а не обыденность. В неволе, без связи с так называемым хозяином, они быстро погибали. Да и редко кто решался удерживать огромное животное рядом без его согласия: больше проблем и вреда, чем пользы.
– Луначка, ты еще не устала от лишнего груза? – произнесла женщина, склонившись к короткой и мощной шее животного, погладила переливающиеся под солнцем пластины и резко выпрямилась, когда почувствовала, как чужие пальцы впились ей в бедро.
– Не тревожь ее!
– Я и не тревожу, а проявляю заботу, – хотелось добавить: «В отличие от некоторых».
– Вот и сиди смирно.
Женщина вздохнула, разгладила ткань платья на коленях и нечаянно коснулась мужской руки всё еще лежащей на ее бедре, вздрогнула и ухватилась за выпирающую вверх переднюю часть седла, за которую приходилось держаться всю дорогу, чтобы контролировать равновесие. Рука сразу же исчезла с ее тела. Но женщину это не успокоило, ведь сам мужчина позади нее никуда не исчез.
Путь был долгим и медленным, пейзаж приобретал всё больше красок и рельефности. Днем температура поднималась достаточно высоко, солнце пригревало, но не обжигало, а ночью становилось прохладно, в отличие от ночей, проведенных в пустоши. Спать под открытым небом становилось совсем уж неуютно, зябко, сон приходил с запозданием и неспокойный. Возможно, поэтому от мерного раскачивания из стороны в сторону женщина начинала дремать, но сегодня сон не приходил, и она смотрела перед собой и думала о будущем. Ее волновало многое, многое пугало, но больше всего она думала о том, что чем дальше от мертвых земель, тем меньше понимает, что делать и чего именно ждать в Са-ах. О законах Киреи она знала. Возможно, не обо всех, но даже то, что рассказывали, уже говорило о многом и это многое станет невероятно огромной проблемой для нее. «Как же выпутаться?» – так она думала.