— Привет, Тери, — кивнула она и вздохнула, растерянно уставившись на коробку. — А я вот… собираюсь…
— О, дорогая, — графиня с сочувствием глянула на Атонию, присела рядом и крепко обняла. — Что, никак не выбраться, да? — шепнула она на ухо.
— Я не могу выйти из дома без мамы или папы, — глухо отозвалась Тони, обняв Тересию в ответ и уткнувшись той в плечо. — Они слишком хорошо меня знают и решили предупредить мои… возможные попытки избежать свадьбы.
Тересия погладила её по спине и отстранилась.
— Я так и сказала леди Ионель, что, наверное, что-то случилось, и ты просто не можешь выбраться из дома, — понизив голос, произнесла Тери. — Она очень расстроилась, что ничем не может тебе помочь.
Тони криво улыбнулась и потянулась к небрежно брошенной на диван ночной сорочке, начав её рассеянно складывать.
— Скажи, что я очень ей благодарна хотя бы за попытку, — младшая герцогиня затеребила кружево на сорочке и шмыгнула носом.
— Ну Тони, не надо, — Тересия коснулась руки подруги. — У меня сердце кровью обливается, когда на тебя смотрю!
— Ладно, ты права, — Антония вдруг решительно выпрямилась, и глаза, сейчас позеленевшие от злости до цвета мха, воинственно сверкнули. — Я ещё устрою моему муженьку весёлую жизнь! — Тони фыркнула и вздёрнула подбородок, потом поднялась и посмотрела на Тересию. — Поможешь, Тери? Мне вечером во дворец ехать, надо определить, что с собой возьму, а что потом… перевезут.
С подругой дело пошло веселее, графиня успешно отвлекала Антонию от грустных мыслей, старательно избегая разговоров на тему свадьбы и жениха. Но Тони сама снова подняла её, всё же поинтересовавшись:
— Терес… — девушка замялась, потом продолжила. — А в городе что-нибудь говорят о моей… свадьбе?
— Вообще, нет, — посерьёзнев, ответила Тересия. — Видимо, королева пока не хочет огласки. Я тоже не болтаю, — добавила она поспешно.
— Хорошо, — кивнула Антония.
Некоторое время они молчали, продолжая укладывать вещи, потом Тони снова заговорила.
— Знаешь, мне, наверное, придётся там набирать себе фрейлин, — голос герцогини звучал тихо и печально. — Как бы мне хотелось, чтобы ты была рядом, — она выпрямилась и посмотрела на подругу.
Некоторое время они молчали, но ответить Тересия не успела: в покои Антонии заглянула леди Эстер.
— Девочки, обед на столе, спускайтесь.
— Никаких гостей не предвидится? — уточнила настороженно Тони, покосившись на мать.
Женщина улыбнулась и покачала головой. Антония демонстративно с облегчением вздохнула и направилась к двери, Тересия за ней. К сожалению, после обеда графиня Охеда ушла, и Тони снова осталась одна. Заглянула леди Эстер, спросила, что дочь собирается брать с собой во дворец сегодня вечером. Антония покосилась на довольно большую коробку, на дне которой прятался меч, и поняла, что мать точно заставит перебрать и уменьшить. Ведь всего лишь переночевать предстояло…
— Пока ещё не собрала, — натянуто улыбнувшись, ответила Антония, понимая, что придётся придумать другой план, как исхитриться и забрать с собой меч.
Без него она чувствовала себя ужасно неуютно, и даже мелькала нелепая мысль надеть перевязь завтра под платье… Останавливало одно: фасон не предполагал ничего кроме нижнего белья, слишком уж плотно наряд облегал талию и бёдра, расходясь к низу мягкими складками. Прикусив губу, Тони вынуждена была взять небольшую сумку, в которую уместились ночная рубашка, бельё на завтра и… всё. Девушка присела на край кровати, покосившись на туалетный столик: ещё, наверное, надо взять шпильки и заколки под платье — ювелир их принёс сегодня, леди Эстер сама подобрала к наряду и заказала. И украшения надо бы тоже выбрать, наверное…
— Антония? — снова заглянула старшая герцогиня и зашла в покои. — Милая, я хочу кое-что подарить тебе, — Тони заметила в её руках продолговатый бархатный футляр. — Я сама в этом замуж выходила за папу, — на губах леди Эстер появилась мягкая улыбка, женщина присела рядом с дочерью. — Держи.
Она хотела сначала поблагодарить и отложить, но любопытство оказалось сильнее, и Антония открыла футляр. Внутри, на белом шёлке лежало колье. Изящная вязь оправы из белого золота, россыпь тёмно-синих, как полночное небо, сапфиров, и искорки бриллиантов. Тони, заворожённая мерцанием драгоценных камней, осторожно прикоснулась, провела по прихотливым извивам, потом посмотрела на мать.
— Красивое, очень, — тихо призналась она.
— Оно твоё теперь, дорогая моя, — леди Эстер погладила Антонию по волосам. — Когда-нибудь ты подаришь его своей дочери, Тони.