Вопрос Тимофея был непраздным. Что делать с таким полоном, не знал никто. Дауры от подобного дувана отказались сразу: на амурской земле рабский труд не особо прибылен. А, если раб — вчерашний воин, да и родина его не так далеко? В лучшем случае, просто сбежит, в худшем — хозяина ночью придушит. Держать пленных в остроге тоже не хотелось: такую ораву не прокормишь. Менять? Не на кого. Выкуп с сунгарийских дючеров получить? Казаки с трудом представляли, как это организовать. По всем статьям, пленные выглядели обузой.
— Может, в Кумарский доставим? — неуверенно предложил Дурной.
— Ага, — разулыбался Ивашка. — Вот тебе, Онуфрий Степанович, три сорока душ. Ты уж не серчай, меха, камчу да зелье пороховое мы себе оставили, а тебе вот — самое лучшее!..
Даже Турнос заржал, представляя себе картину. Атаман покраснел.
— Ладно, — вздохнул он. — В Темноводном решим, что с ними делать. Пакуйте!
Но решили раньше и без ведома атамана. Уже на следующий день, в дороге, что петляла меж сопок и лесов (реку и оставшееся на ней войско Минандали обходили за семь верст) Дурной узнал, что пленных на рассвете прирезали. Случайно узнал, когда увидел, как казак с дауром из-за мехового полушубка грызлись.
— Кто?! — побагровев, заорал Известь. — Кто велел?!
— Я… атаман, — Ивашка стоял перед ним спокойно и слегка разведя руки.
— Тварь! Да как ты мог…
— А что делать, когда у атамана, разума не хватает, — совсем тихо, лишь для санькиных ушей, ответил «Делон». — Пришлось мне.
Дурной аж зашелся.
— Уймись, а то очи полопаются, — без тени усмешки осадил казак своего командира. — Ты ж Вещун, а простого не разумеешь. Боле ста ворогов в Темноводный вести велел. В наш тайный острог, который мы от чужих глаз бережем! Нешто веришь ты, что никто из ихнего племени не сбежит, да про наш дом богдыхану не поведает?
Дурной тихо выдохнул.
— Я-то тебя знаю, — покачал головой Ивашка. — Ты не сдюжишь такое повеление дать. А мне не зазорно…
Страшно признаться, но прав был «Делон». И сам Дурной тащил полон в острог только, чтобы отсрочить единственное возможное решение. Надеялся на какое-то чудо… Вот Ивашка им и стал.
По счастью, уже в первый день атаман прошелся среди полонянников и сразу выделил среди них шестерых человек, что и одеты были странно, и говорили по-особому. Знакомые интонации!
— Нихао, — выдало подсознание беглеца из будущего.
И попало в точку! Оказалисьв полоне шестеро обозных китайцев. Нашлась и пара амурских пленников, что могли с ними потолмачить. Четверо жителей Поднебесной были пушкарями и пришли из далекого Мукдена, где служили при Истинном Белом знамени. А еще двое попали в обоз в Нингуте и были… Дючеры сами толком не могли объяснить, и лишь с пятой попытки Дурной догадался: ссыльные. Враги режима, так сказать.
В тот же час Санька велел отделить китайцев и их толмачей. Оказалось, вовремя — эти пленники всё еще были живы.
— Никанцев кончать не смей! — зло приказал Известь «Делону».
— А я и не собирался, — улыбнулся Ивашка, словно, и не приказывал только что убить больше ста безоружных человек. — Те никанцы нам пригодятся. Особливо, пушкари.
Дурной, как раз больше надеялся на ссыльных. Вдруг это какие вельможи, что рулили империей при прежней династии?
Только вот заняться пленниками всё не выходило. В пути — куча дел. В Темноводном — еще больше. А потом поездка в род Чохар… Тут Дурной и думать про китайцев забыл! Счастливый молодожен растворился в своей избраннице… Какие еще дела!
В Темноводном, опять же, не только свадьба была. Казаки втихую для своего атамана начали избу ладить. В две клети! Растроганный Санька попытался было отнекиваться, но тут не только свои, но и Нехорошко заявил:
— Ну, что ты за атаман такой! Со всеми вповалку живешь. Жена, опять же. Княгиня, не абы кто. И ты у нас теперь… почитай, князь!
— Вот так даже не шути! — одернул десятника Дурной. — Ты получше меня знаешь, кто вокруг Кузнеца вьется и что там про меня шепчут. Не надо мне новых проблем.
Турносу после битвы Санька стал доверять. Раз уж десятник его спас от смерти, то теперь и дальше с ним повязан будет. Другое дело, что и приказному Нехорошко тоже верен. И не только он. Надо эти байки про «князя» в зародыше душить.
Новой проблемой стали местные «гости». Если Аратан, Индига и Соломдига давно «прописались» в остроге, то остальных рядом с собой казаки не очень желали видеть. Дурного, с одной стороны, расстраивало, что процесс «слияния» народов постоянно сбоит. Но с другой: право жить вместе, действительно, заслужить надо. Как и доверие. Так что пришлые дауры и тунгусы начали строить выселок севернее Темноводного. Туземцам дали сухого леса, некоторые из них даже огородики успели разбить.