— Рози?… Ребенок?
Не в силах произнести ни слова, она только кивнула.
— О, Боже! — простонал Стив. — Это же слишком рано! Это моя вина… — Он осторожно взял ее на руки. Сквозь пелену страха и боли она услышала — он зовет ее мать, говорит, что срочно едет в клинику… Затем он вынес ее к своей машине, бормоча себе и ей: «Все будет хорошо… Все в полном порядке…» А мысленно ругал себя последними словами: нет ему прощения за то, что он с ней сделал!
Рози откинулась, отдыхая, на мягкую спинку сиденья; хорошо даже, что она испытывает сейчас эту боль от схваток и должна собрать все свои силы, направить всю энергию на рождение ребенка.
Это отвлекало ее от мыслей о Стиве, о неопровержимом доказательстве того, что он никогда не любил ее.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Стив стоял, не сводя глаз с Рози, которая держала на руках новорожденную малышку. Глядя на счастливое, усталое лицо Рози и на крошечное личико под розовым чепчиком, он внезапно ощутил комок в горле.
Видеть, как она проходила через все мучения, и не иметь возможности помочь — самое тяжелое, что ему когда-либо доводилось пережить. Но они были вместе, и это отодвинуло на задний план все проблемы и заставило взглянуть на жизнь с другой стороны. Оба думали только об одном — приложить все усилия, чтобы помочь крохе родиться. Стив умирал от страха: из-за шока и боли, вызванных этими злополучными фотографиями, роды начались слишком рано и это могло повредить и самой Рози, и ребенку. А вдруг что-то случилось бы — никогда бы себе не простил!
— Как ты себя чувствуешь? — участливо спросил он.
— Мне еще больно, но силы прибавляются с каждым часом… — Рози остановилась, ища нужные слова, — знаешь, это самое прекрасное из всего, что я когда-либо испытывала.
Стив потер глаза, провел рукой по волосам; он не спал уже двое суток; взял билеты на самый ранний рейс, чтобы прилететь домой так скоро, как возможно. Но потом решил уничтожить сначала эти проклятые фотографии, а потом уже вернуться домой, к Рози.
Теперь, когда роды так прекрасно завершились, он чувствовал себя смертельно измотанным и выглядел, должно быть, соответствующе. Рози после двенадцатичасовой борьбы сияла любовью и счастьем и не отводила светящихся глаз от малютки. Стив был потрясен охватившим его новым чувством: ему хотелось прикрыть мать и дитя своим телом, оградить от всех опасностей этого жестокого мира.
— Как мне ее назвать?.. — забеспокоилась вдруг Рози. Почему-то я была уверена, что рожу мальчика…
Стив тихонько вздохнул — она права. То, что она говорит только «я» и «мне», вполне естественно: он лишился права быть частью ее жизни. Рози говорила, Что не нужна ни одному мужчине. Каждая клеточка его тела дрожит от желания доказать ей обратное, но теперь она ему не поверит. Выражение разочарования и боли, появившееся тогда на ее лице, будет преследовать его вечно.
— С ней все в порядке? — Он подошел ближе к кровати Рози и взглянул на малышку.
— Врачи сказали, все хорошо. — Рози, взволнованная, подняла на него глаза. — Но ты же сам ходил в отделение для новорожденных, когда ее осматривали. Что они говорили?
— Что девочка — само совершенство. Но я беспокоился из-за того, что она родилась раньше срока…
— Ведь у них нет причин лгать тебе…
«Лгать тебе так, как ты лгал все время мне» вот что значили ее слова. Но она не высказала эту мысль вслух.
— Дело в том, что… понимаешь, никогда я не был так близко к новорожденному ребенку… Можешь надо мной смеяться, но эта малютка пугает меня до смерти…
— А ты не мог бы вместо меня положить ее в кроватку?
Стив ни разу еще не держал малышку на руках. Он учился это делать на курсах для будущих родителей вместе с Рози; сейчас ему предстоит боевое крещение…
— Конечно! — произнес он более уверенно, чем это соответствовало истине.
Рози положила девочку на его протянутые руки. Стив удобно разместил ее на своей согнутой в локте левой руке и снова ощутил комок в горле. Малютка такая милая, маленькая и теплая — живое, дышащее чудо. Нахлынувшие внезапно сильные, неизведанные чувства застали его врасплох, он никогда не думал, что эта малышка будет так ему дорога. Стив на мгновение прижал свободную руку к глазам, потом отошел и положил девочку в маленькую квадратную кроватку.
— Как ты думаешь, ей так будет удобно? — Он повернулся к Рози и увидел, что она улыбается. — В чем дело, а?
— Просто хочу услышать, что скажет в свое оправдание холодный, бесстрашный мужчина по поводу слез на глазах?