В результате этой деятельности в райкоме скоро были собраны ценные сведения: и о размещении немецких военных частей на территории района, и о возникновении полицейских участков, или, как их порой называли, — станов; были осведомлены подпольщики и о положении дел в промышленности и сельском хозяйстве; они уже знали, например, когда оккупационные власти собираются восстановить предприятие и ввести в строй то или иное, где организуются ссыпные пункты зёрна; подпольщикам стало известно, что большое значение оккупационные власти придают лесопильным заводам, потому что вермахту с приходом осени нужны были не только пиломатериалы, но и дрова; к тому же пилёный и круглый лес, как хозяйственники Называли в своих документах обыкновенные бревна, ждали в самой Германии.
Особое значение подпольщики придавали Крутогорью.
Между тем долгое нахождение на одном месте само по себе угрожало обернуться для райкома опасностью. И члены подпольного комитета понимали, что когда-то все равно придётся уходить туда, где сплошные леса. Заранее надлежало подумать о нескольких постоянных базах, хотя по всему ходу событий подпольщикам лучше всего было бы находиться при каком-то боевом подразделении. Таким подразделением мог бы стать местный партизанский отряд. Но Нарчук почему-то долго не возвращался в район. Подпольщики уже готовы были поверить, что Нарчук со своими ребятами задерживается так долго не без причины что можно и не дождаться их вовсе. И когда в октябре, в первую его неделю, по району пошли слухи, что за Беседью то в одной, то в другой деревне видели партизан, Касьян Манько направил в Мошевую, к Пантелеймону Рыгайле, связного с заданием, чтобы и сам Пантелеймон, и председатель колхоза Ефременко попытались отыскать партизан и войти с ними в контакт. А в том, что партизаны за Беседью объявились не здешние, сомневаться не приходилось, потому что своим, крутогорским, не составило бы труда найти путь к подпольному райкому.
Но события, которые начали разворачиваться и в самой Мошевой, и вокруг неё, опередили планы подпольщиков. Когда связной от Касьяна Манько попал в Мошевую, Рыгайла с Ефременко уже были замучены и казнены немцами.
Дальше все происходило как бы независимо от членов подпольного райкома, которые находились по другую сторону Беседи, недалеко от Морозовки. Степан Баранов установил через доверенных людей, что ни Касьяну Манько, ни его товарищам по подполью не удалось после этого активно влиять на события. Наоборот, они сами, помимо своего желания и воли, были беспощадно втянуты в эти события и вскоре сделались их жертвами.
Вот как это случилось. По тем же сведениям, которые раздобыл Степан Баранов в Мошевой, кроме старика Шандова, связной подпольного райкома партии была Ульяна Кабанцова, совсем молодая девушка. До войны она работала в сельсовете, руководила комсомольской молодёжью. На неё и пал выбор, когда при создании подпольного райкома подбирали связных. На неё и на Шандова. Ульяна чаще всего и ходила из деревни по поручениям Рыгайлы и Ефременко в далёкую Комаровщину, потому что хромому Шандову такие переходы давались с трудом, хотя он несмотря на годы казался подвижным и лёгким.
Рыгайла с Ефременко были убиты ночью. Шандов, когда узнал об этом, отправился с Поцюпой в посёлок Озёрный, что был тоже по левую сторону Беседи и находился в десяти километрах от Мошевой. Для сельской местности такое расстояние считается немалым: чтобы попасть из одного населённого пункта в другой, пройти нужно несколько деревень. В Мошевой, таким образом, осталась одна Ульяна. На неё и донёс немцам бургомистр Зимаров, который, оказывается, не только догадывался о существовании в районе подпольщиков, но и кое-что знал об их действиях, например, осведомлён был о последнем легальном заседании райкома, о создании партизанского отряда и подпольного центра…
Между тем Касьяну Манько, как и всем другим подпольщикам, нужно было срочно узнать обстоятельства и причины, приведшие к гибели их товарищей, потому Манько вместе с Андреем Тищенко и Соломоном Якубовичем опять отправился в Забеседье.
Ульяна Кабанцова мало помогла им: она рассказала, что слышала от людей, то есть как после убийства жены Зимарова в деревню приехали на машинах немцы, которых бургомистр перехватил по дороге, как затем были арестованы бывшие председатель сельсовета и председатель колхоза и как их убивали на колхозном дворе. Конечно, доступна ей была только внешняя сторона дела, она не могла ответить на многие вопросы, в том числе и на два главных, а именно: кто зарубил жену бургомистра и чего добивались на допросе от Ефременко и Рыгайлы?