― Гхх, жаль я не добрался до твоей суки, гх… но землячки довершат мое дело, они уже тут, — произнеся все это на родном северном наречии, раненный засмеялся, кровь брызгами вылетала на подбородок, закашлялся.
Наб испытывал шок, этот араниец откуда-то знает их язык. Светлые волосы, это не «ранец»…
― Кто ты, мать твою, такой?
―Гхх…кх…это земля наша…гхх, а вот и сюрприз на прощание, гхх…кх, — солдат вытащил руку с зажатой гранатой. Послышался отчетливый звон чеки. Чернорозочник моментально отпрыгнул, раздался взрыв. Вспышка боли. Темнота.
***
Июнь. 3024 года. Честия. Цырмен-Мур
Весь усеянный мусором и трупами некогда отважных защитников этого места, беломраморный пол вел уставшего мужчину вперед.
Дикая усталость, граничащая с полным бессилием, соблазнила его присесть на скамейку рядом с моделью одного из первых искусственных спутников их планеты. Вокруг красовались гобелены изображающие космос, некоторые уже покосились на замызганной от копоти и пыли стене. Высокий потолок был украшен астрономическим орнаментом самых невероятных форм и размеров. На встречу проходили боевые товарищи, конвоируя под дулами автоматов, обреченных на поражение чистийцев. Все кончено, сердце Цырмен-мура проткнуто.
Обычно, война заканчивается на том, что одна из противоборствующих сторон берет столицу и главное здание: капитолий, сенат, президентский дворец и тому подобные административные строения — символы свободы и государственности. Но со столицей Честии все оказалось иначе. Война закончилась сейчас. Их душой и символом страны являлся самый большой в мире планетарий. Величественное строение, раскинулось у подножья горы Эр’пани на высоте тысяча метров над уровнем моря, открывая захватывающий дух панорамный вид на столицу. Цырмен-Мурский комплекс считался одним из пяти великих чудес света, поэтому, при штурме главного города Честии ни один снаряд Фельтры[1] не упал на его территорию. Командованием была разработана специальная операция без применения артиллерии, танков и даже гранатометов. Подразделение ветеранов Раеоона в течение всего дня, с раннего утра поднималось на подножье горы, а далее приступило к штурму. Против них выступил Первый Честийский полк почета, на плечи защитников лег долг до последнего оборонять необычный символ независимости и свободы своей Родины. Но в жизни всегда есть место поражению и сегодня, десятого июня 3024 года второй эпохи, оно настало для них и государства в целом.
Потребовалось четыре часа, чтобы полностью подчинить здание себе и вот теперь, он, Наб Цельтрик, командир тяжелой роты прорыва, сняв тактический шлем, и откинувшись на спинку, прислонил затылок к ледяному камню. Рядом, туда и сюда сновали солдаты, громко радуясь одержанной победе. Мимо Наба несколько бойцов провели пленных врагов, они посмотрели на него глазами полными отчаяния, именно такими взглядами одаривают побежденные победителей.
Час назад, во время боя за один из залов, вражеская пуля наискось пробила шлем и перебила радио-связь, пришлось все команды передавать через командира первого взвода, держась от него неподалеку. Но в итоге их пути разошлись из-за всей этой сумятицы.
В поле зрения появился сержант. Тот самый командир первого взвода. Увидев Наба, подошел ближе, и похлопав по плечу сел рядом.
― Капитан объявил общий сбор в планетарном саду, собираются флаг поднимать, похоже, семилетка закончена- почесав рыжую щетину, проговорил он.
― Ох, Али, даже не верится, что мы дожили до этого, — усмехнулся Наб, облизав обветренные губы.
― Проклятье, эта лавка как магнит! Не могу зад оторвать.
― Попал в ту же ловушку, что и я.
― Ха-ха, ладно, кэп, нужно и это преодолеть, мои уже все там.
Груздно поднявшись и одернув закомченную куртку, сержант протянул широкую ладонь и помог подняться Набу. Вместе побрели в сторону сада через роскошные, украшенные космическим орнаментом, коридоры.
Слева, после одного из поворотов, взгляд офицера привлекли двери из чистого серебра в виде далекой звездной системы, соединенной орбитами. Сквозь них просматривалось пространство внутри. Заметив там командира второго взвода, остановился. Легко похлопав Алеана по спине, приказал идти дальше, сославшись на то, что скоро вместе его догонят.
Заглянул внутрь огромного помещения, тускло освещенного люминесцентными лампами на портативных генераторах. Крыша представляла собой невероятных размеров купол, полностью повторяющий расположение звезд в небе над ними. По диагонали, через зал проходило четыре гигантских шара, исполненных из самых редких пород камня, детально копируя поверхности планет родной системы. Перед третьей по счету, спиной к нему, стоял сержант в камуфляжных штанах и черной футболке с бронежилетом. Он любовался произведениями искусства. Молочно-белые волосы до плеч собраны резинкой в конский хвост, характерная стройная фигура с немного покатыми плечами говорила о том, что он — это она, перед ним женщина. Автомат на ремне покоился под правой рукой, в левой держала свой шлем, украшенный черной, выгибающей спину, рысью- эмблемой Фельтры. Наб прошел и поравнялся с ней. Для женщины спутница имела средний рост. Кожа выделялась мраморным оттенком, даже под слоем копоти, как пол в коридоре.
― В жизни никогда не была в планетарии, даже и прикинуть не могла, что тут все так… красиво. Жаль я ни хрена не смыслю в астрономии, — , склонив голову набок, словно ловя щекой легкий сквознячок, произнесла она мелодичным и нежным голосом. С интересом, коснулась рукой одного из двух маленьких серебристых шариков на фоне огромного собрата.
― Эдос, спутник близнец Лины 1― произнес мужчина.
― Ага, ― задумчиво проговорила седоволосая и повернула голову к товарищу, на темном от копоти лице с тонкими чертами и небольшими, аккуратными губами читалась какая-то таинственность. Глаза, стального цвета вперились в Наба, — Эдос и Лина, та влюбленная пара из Эгеренского эпоса.
― Я в детстве обожал астрономию…мог часами с восторгом смотреть на звезды, а когда батя подарил мне первый, убогий еще такой, телескоп, я изучил и рассмотрел, ну насколько было возможно с такой аппаратурой, все небо над собой, все планеты.
― Класс, а я всегда думала, что Редагия вращается вокруг нас, — усмехнулась женщина.
― Ох, Лони, деревенщина… только не ляпни это в приличном обществе. Редагия — это огромная звезда, которой, как предполагают, семь миллиардов лет, и мы вращаемся вокруг неё. Если наши ученые в будущем не придумают, как переселиться в другое место, то она нас поджарит. Каждый миллиард лет Редагия становится горячее. Представляешь, в одно время Иксана была с пригодными для жизни условиями.― Наб указал пальцем на первую планету в зале из красного гранита, ― теперь там вулканический ад, потом Орил получил свою минуту славы, — мужчина перевел указатель на вторую, по размерам больше первой, из бежевого мрамора,― три миллиарда лет назад мы могли бы с тобой стоять там также как сейчас, вдыхая кислород полной грудью, смотреть на бегущие реки и голубое небо. Сейчас бы нас растворила ядовитая атмосфера за пару секунд. А теперь очередь нашего дома, Сильнеры, быть раем для жизни.
Наб с подругой взглянули на зеленый, малахитовый шар. Его украшали вкрапления из различных, самых редких сортов камня, обозначающих горы, пустыни и ледники.
―После Сильнеры вся жизнь в нашей системе закончится.
― А как же Импа, может там будет наш новый дом? ― с любопытством взглянула на четвертый шар женщина.
― Лони-Лони- ходячая пропасть невежества, сейчас мы пойдем вниз, в то, что осталось от местной сувенирной лавки, и я найду тебе какой-нибудь буклет, иначе же реально ляпнешь такую дурь где-нибудь… Импа- это газовый гигант, там даже поверхности нет, из-за колоссального давления атмосферы он жидкий внутри― мужчина устремил взгляд на последнюю планету в помещении, выполненную из мутного хрусталя. По размерам она превосходила в несколько раз все прежде перечисленные, в неё бы уместились, по меньшей мере, пятнадцать Сильнер, а в реальности более ста,― Мы — последний оазис жизни посреди бесконечности тьмы.